i 90c04fe5f626ac82

  - Ну, сорванец, я тебе покажу! - от его слов повеяло угрозой, а непонятно откуда взявшийся прохладный ветер заставил меня содрогнуться не только телом - в душе тоже стало как-то зябко. Позже, много позже, я с удовольствием перенял этот эффектный и действенный прием.

  Волшебник - теперь без сомнений он - взмахнул рукой, словно швыряя горсть песка, и мой шлем сорвало с головы. Нашему удивлению не было предела - первый раз в жизни видеть волшбу своими глазами!

  Шлем отбросило аж на десять шагов назад!

  В то же время друзья сбросили оцепенение и побежали к нам, но сделать они смогли не более тройки шагов, ибо снова застыли, словно окаменев.

  Меня не пугал враг. Я побывал во многих выдуманных ситуациях и сейчас так же представил, что это одна из них. Пускай передо мной маг - да будь он хоть трижды властелином мира! - меня бы это не остановило. Обозленный, я с усердием водрузил пыльный шлем на голову, поднял орудие и побежал прямиком на незнакомца. Старец дернулся и взметнул руками, испугавшись. Однако когда на меня полились потоки грязи - и это не метафора! - до меня дошло, что его движение было вызвано далеко не испугом: оно являлось хитроумным ключом к активации какого-то не менее хитроумного заклинания. Зловонная жижа - что-то среднее между грязью и помоями - медленно стекала с меня. Если бы она была живой, я непременно сказал бы, что она наслаждалась победой. Весь мой пыл разом испарился. Еще и любимый шлем откинуло повторно.

  - Ишь чего выдумал - на пожилых людей замахиваться!

  Я не ответил. Мне оставалось лишь смиренно вытирать лицо, а то вдруг еще в рот попадет. При этом приходилось одной рукой затыкать нос, а то бы вырвало...

  - Тебе мало? А может превратить тебя в каменную статую? Или в балибана? Не думаю, - он театрально потер подбородок, изображая задумавшегося человека. Борода его заходила в разные стороны как маятник, - для тебя это достойно выше любой меры. Дождевой червь - вот все, на что ты можешь рассчитывать.

  - Ой, тоже мне, жалкий колдунишка! - зло выплюнул я в его сторону, в душе обрадованный, что смог вовремя очистить рот и не промолчать. - Размахивает своими ручишками словно мух отгоняет! Ха, да я так же могу. Я колдун, я колдун, я колдун! - и начал дразнить его, прыгая, пританцовывая и размахивая руками во все стороны. - А мухи у нас около чего летают? У-у-у-у-у!

  Волшебник оторопел и не знал как себя вести. В принципе, его можно было понять: я всегда подозревал, что по отношению ко взрослым довольно дерзок, но следовало бы согласиться, что в той ситуации моя резкость была обоснована. Я не успокаивался. За свою короткую жизнь научился одному уроку: на дерзость надо отвечать дерзостью, на хамство хамством. А затем я решил показать, как могу 'колдовать', уж больно мне хотелось задеть волшебника всей нелепостью его действий. Да, пускай посмотрит до чего глупо он выглядит. И Джина увидит мою храбрость!

  Я отыскал глазами шлем, вытянул руку в его сторону и осуществил движение, как будто бью старца невидимым хлыстом. Все это проделывалось на обычном легкомыслии, без чего-то большего, нежели издевка, однако...

  Шлем полетел!

  Какого доркисса?! Что еще за фокусы?

  Немедленно изгнав из себя мысль, что внутри меня сидит подобное умение волшебничать, я понял, что это колдун решил меня разыграть и сманипулировал моими действиями. Глядя на летящий шлем я невероятно сильно захотел, чтобы он раскалился до приличной температуры, чтобы он воспылал огнем - тогда бы этому деду пришлось ой как несладко! И тогда бы я поверил, что делаю все сам.

  Не стоило забывать, что маленький ерепенившийся Трэго больше кривлялся и паясничал; ситуация, когда десятилетний мальчик с первого раза применяет магию, при этом желая не более, чем пошутить - абсурд. Подобное развитие событий может вызвать или смех, или палец у виска.

  И когда я подумал о том, чтобы накалить снаряд, железо сначала покраснело, а потом приняло желтовато-кремовый оттенок...

  Не буду описывать удивленно-восторженные возгласы своих друзей, контроль над которыми был утрачен стариком, как и не буду описывать прожженную мантию мага, его опаленную бороду и свой шок - я все равно упал в обморок и все проглядел...

  Это впоследствии, когда сей день не раз вспоминался в наших длительных беседах после занятий, я выяснил: поведение наставника Михорана было нарочито агрессивным и довольно-таки нелогичным: по его словам, он видел во мне задатки волшебника, а вместе с ними углядел еще и мои нравы, повадки и привычки. Одним словом, психологический портрет. Вернее, двумя словами.

  Якобы именно так можно было спроцовировать мои магические способности.