i 8cc7d26539e0f8c9

— И он сильно давит на тебя?

— Нет. Вообще-то нет. Я думаю, ему просто нравится болеть за меня... если быть честной. Он

всегда снимает мероприятия, церемонии и всякое такое. Он вряд ли есть на фотографиях. Я

просмотрела мои фотографии с выпускного и поняла, что их больше тысячи и его нет ни на одной.

Так что я надела свою шапочку и мантию, сделала такую же прическу — с помощью Джорджа —

попросила фотографа прийти домой, чтобы у нас получились хорошие снимки.

— Кто такой Джордж? Твой бывший парень? Один из тех, кто не умеет дурачиться?

— Нет, — я посмотрела на Мартина, покачав головой на его выходку. — Джордж

персональный ассистент моей мамы, он мне как старший брат.

— Хмм... — глаза Мартина сузились, рассматривая меня, потом он спросил, — твоему отцу

понравилось? То, что ты сделала?

Я кивнула, улыбаясь воспоминаниям.

— Да. Понравилось. Он аж расплакался. Чуть-чуть. Последний раз, когда я была у него на

работе, я видела, что он повесил не меньше шести фотографий у себя в офисе, — я беззаботно

рассмеялась, качая головой. — Он дурень.

Мы долго молчали, просто смотрели.

Я прочистила горло и отвела взгляд, находя этот милый, уютный, странный момент более

сбивающим с толку, чем те горячие дискуссии, которые были до этого. Это чувствовалось так, будто

могло привести к чему-то нормальному и стабильному. Мы были просто Мартин и Кэйтлин, которые

разговаривали, разделяя совместные моменты, как нормальные люди. Не так, как бы сделал

миллионер плэйбой.

— Итак, а что насчет твоего отца? — спросила я, потому что мне было любопытно. Я знала

много об отце Мартина, потому что он был гением, тошнотворно богатым, и, казалось, всегда

мелькал в новостях с новой моделью или актрисой.

— Мой отец... — улыбка покинула его глаза, а та, что осталась на его губах была фальшивой.

— Да. Мужчина, который воспитывал тебя.

Он рассмеялся невеселым смехом и закрыл глаза.

— Он не воспитывал меня.

Я изучала его черты — его полные, сладкие губы, сильную челюсть, высокие скулы и длинные

ресницы — его идеальные черты. Такой идеальный. Я подумала, какого это быть таким идеальным

99

Книга 1: Притяжение

Пенни Рейд

или, по крайней мере, казаться таковым для остального мира. Мне казалось, что идеальный — слово

и все, что под этим подразумевается — чувствуется словно клетка, ограниченная полом и потолком.

— Расскажи мне о нем, — сказала я, зная, что давлю на него.

Мартин открыл глаза и горечь, которой не было в последнее время, пока мы были вместе,

появилась снова. Утомленный придурок Мартин.

— Он не пришел на мой выпускной вообще.

Я заморгала.

—О…

— Нет. Он сказал позже, что это, потому что я не выступал с речью, но я думаю это, потому

что он просто забыл. Этого нет в его приоритетах.

— О… — повторила я, потому что не была уверена, что еще сказать. Его глаза были словно

закрыты, защищаясь, насмехаясь — онибудто говорили, как я посмела жалеть его. Я бы не стала.

Или вернее, я не показывала этого.

— Он умнейший человек в мире, ты знаешь это? Он прошел все испытания, не важно, блять,

что это означает и в целом он самый умный.

Я положила руки на его бедро и сжала.

— Есть что-то большее, чем быть просто умным, Мартин.

— Это так, — признал он, его глаза сфокусировалиcь на чем-то за моим плечом, пока он

обдумывал мои слова.

Осмелев, я добавила:

— Я не думаю, что все эти тесты проверяют родительский ум, или приоритетный ум или

цените-своего-невероятного-сына ум, потому что если бы они проверяли, он бы не сдал их.

Его блестящий взгляд сосредоточился на мне и я была очень удивлена тем, что горечь пропала из

него, оставив только печаль и укравшую дыхание уязвимость.

— Ты хороший человек, Кэйтлин, — он нахмурился, глядя на меня, словно я головоломка или

единорог, типа "хороший человек" бывает только в сказках.

Я открыла рот, потом снова закрыла, потом открыла снова:

— Спасибо. Ты тоже, Мартин.

Он ответил кривой ухмылкой и его глаза переместились к моей шее, где остались

фиолетовые следы после нашей прогулки в бухту.

Нормальный и комфортный разговор привел нас, как всегда, к сексуальному напряжению. От

его полуприкрытых веками глаз стало жарко, а интенсивность этого взгляда разожгла огонь в моих

трусиках. Он всегда создавал пожар в моих трусиках. Образно говоря, горелка Бунзена всегда горела.

— Ты никогда мне не врала раньше, — сказал он, его голос был страстным и

поддразнивающим.

— Я еще не врала тебе.

— Паркер, — он посмотрел на меня знающим взглядом.

— Что?

— Я не такой хороший. Ты знаешь это, помнишь? Ты называла меня хулиганом, придурком.

— Ну, ты был добр со мной, насколько я знаю.

— Я бы хотел сделать больше хороших вещей, лучших, если ты позволишь мне...

100

Книга 1: Притяжение

Пенни Рейд

Я горела. Мои щеки пылали. Мне нужно было оценить и контролировать свое дыхание.

Болезненность между ног была наилучшим напоминанием о хороших вещах, которые он

делал, но были еще и отметины на шее.

— Больше никаких засосов, — сболтнула я.

Его глаза расширились, когда он усмехнулся:

— Почему нет?

— Тебе нравится оставлять засосы?

— Черт, да.

Я закатила глаза.

— Я раскушу твой блеф. Я оставлю тебе засос.