i 811edeacbe4b9dc0

  - Уважаешь ты только звонкую монету! И себя! - усмехнулся Лаган - Ну ты и зажрался! В пять раз поднял цену! Чуешь, когда деньгами пахнет. Хорошо. Я согласен. Но это последнее слово. Если ты после скажешь, что передумал, что рабы стоят гораздо дороже, и не можешь отпустить по этой цене - берегись. Не сносить тебе головы. Это распоряжение Императора - он увеличивает состав Корпуса, и нам нужны новые щенки.

  - Это не мое дело, конечно, но если бы вы не отправляли отслуживших Псов на границу, вам не пришлось бы так часто обновлять состав корпуса - хмыкнул Джубакс - Никогда не понимал - столько времени и сил потратить на обучение, и вдруг - выбрасывать на границу, служить, как простым пограничникам! Ну не глупость ли?

  - Это не тебе решать. И не мне! - посуровел Лаган - Таков закон! И не нам обсуждать Венценосного! Готовь щенков. Я лично буду осматривать каждого.

  - Оплата монетой, или векселем? - вкрадчиво спросил Джубокс, оглядываясь в поисках своего казначея. Тот был занят, оформляя очередную сделку.

  На каждого раба требовалось составить купчую - простенькую, но с личной торговой печатью Джубокса. Это было нужно скорее для покупателя, чем для продавца. Продавец без оплаты все равно товар не отдаст, так что он ничем не рискует, а вот чтобы не было претензий на тему:" Ты мне никаких денег не давал, верни раба!" - и нужна была соответствующая бумажка.

  - Зачем глупые вопросы? - после паузы, долженствующей показать глупость вопрошающего, ответил Лаган - Я что тебе, телегу серебра привезу? Вексель Имперского банка, само собой. Так ты чего стоишь? Время идет, а товар еще не подготовлен! Быстро, быстро давай!

  Джубокс замер, окаменев лицом, потом сдвинулся с места и пошел туда, где стоял смотритель загонов и надсмотрщики. Внутри у него все кипело - как смеет этот безродный ТАК с ним разговаривать?! Тварь! Животное! Если бы не эта сделка...если бы не выгодные заказы... Тварь! Тварь! Тварь! Может нанять убийцу? Грохнуть этого наглеца?! А что - за тысячу-другую серебра любой убийца запросто всадит в затылок твари каленый болт! Ну не за тысячу...может и подороже - все-таки это Вожак - но всадят, да. Только вот что потом? Что будет делать Секретная служба? Само собой - начнет рыть землю, разыскивая убийцу. А когда найдет...

  Нет, как ни хочется завалить гада - не получится. По крайней мере - пока не получится. Да и зачем? Деньги от него идут хорошие, выгодный клиент. А то, что он с гонором - можно и забыть. Деньги перекрывают все. Или...почти все.

   ***

  Щенок съежился в углу, прижавшись спиной к стене. Он внимательно и настороженно следил за происходящим, и когда возле решетки появились трое людей в черном, замер и постарался сделаться незаметным. Он чуял исходящую от этих людей угрозу. Мужчины были спокойны, бесстрастны, но что-то в их облике говорило: "Меня нельзя тронуть безнаказанно! Я - смерть!"

  Это чуяли и другие мальчишки, отпрянувшие от решетки. Они испуганно следили за чужаками, украшенными знаками-черепами, и тихо переговаривались, стараясь не смотреть страшным людям в глаза, как не смотрят в глаза сильному сопернику молодые звери - ведь это может быть воспринято как вызов, как призыв к атаке!

  Мужчины переговаривались, разглядывали маленьких рабов, и когда у клетки появился коротышка, главный на корабле, отошли в сторону, не глядя на замерших в ожидании пленников.

  Поговорив, коротышка ушел и скоро появился снова, ведя за собой четверых надсмотрщиков - двое из них были знакомы, они следили за порядком в трюме корабля, двое "чужие" - огромные, плечистые, будто выточенные из камня.

  Один из надсмотрщиков подошел к загону, провел дубинкой по железным прутьям так, что получилось что-то вроде: "Тррррр" - видимо, так он привлекал внимание пленников - затем объявил, что все рабы должны раздеться догола, сняв с себя все, в том числе и набедренные повязки. Тот, кто не сделает это до десятого удара, получит пять плетей.

  Бам! Бам! Бам!

  Надсмотрщик отбивал ритм, и мальчишки лихорадочно сбрасывали с себя одежду. Когда прозвучал последний, десятый удар, вся толпа уже стояла, прикрыв руками пах. Маленькие рабы никак еще не могли привыкнуть, что стесняться им нельзя. Стесняются только люди. Они - не люди. Животные стыда не имеют.

  - Руки вдоль тела! Не прикрываться! - рявкнул огромный надсмотрщик и сильно врезал дубинкой по прутьям клетки, так, что они загудели, будто экзотический музыкальный инструмент - Стоять прямо! Без команды не двигаться! Не разговаривать! Ты! Вышел сюда!

  Надсмотрщик указал на мальчишку лет десяти пальцем, толстым, плод патата, и раб испуганно вздрогнул, будто его ударили плетью. Выскочил из клетки, встал возле надсмотрщика, замер, вытянувшись, и... вдруг глаза мальчишки закатились и он рухнул в пыль, потеряв сознание - то ли испуга, то ли ослабев от перенесенных мучений. А может, и скорее всего, имело место то и другое сразу.

  Надсмотрщик сплюнул, поддел ногой обнаженное маленькое тело, и будто засохшее лошадиное дерьмо отбросил к решетке, где мальчик и замер, как изломанная кукла.