i 77d6616899b694e2

пустыми и чужими, стали озерами чернил. Голоса ками слышались на ветру. Он

нарисовал изгиб спины монстра, длинные хвосты дракона или змея. Он набросал светло-

серым первую голову, добавил длинные рога и шипы, обвел ее четче, дорисовывая пасть.

Рисунок не выглядел опасным, пока он не нарисовал глаз, и этот глаз ящерицы принялся

озираться, следя, как Томо рисует дальше.

Тонкие драконьи шеи переплетались, словно змеи, на странице. Я не понимала,

почему он не может нарисовать их более безобидными. Зачем было рисовать зубы такими

острыми, что они вгрызались в страницу? И что будет с цепями, которые он должен

нарисовать, или бочками сакэ, куда нужно будет опустить головы? Но Томо потерялся в

рисовании, он не мог думать. Да и как? Он никогда не рисовал что-то, что было настолько

опасным. Казалось, что все предыдущие рисунки вели к этому, словно все это время он

никак не мог облечь в форму свои кошмары.

«Посмотри на него, - раздался шепот во мне. – Такой он на самом деле. Это вся

правда о нем».

Я видела улыбку на его лице, мрачную гордость за такое ужасное творение. Может,

об этом и говорила Аматэрасу. Познать себя… понять, что часть Томо рада тьме. Он

говорил мне, что ему нравилось ощущение, когда поток чернил смывает его, и его не

волновало, утонет ли он в нем.

Я не поверила тогда. Но теперь, видя, как он сам бросился в этот черный океан, я

понимала, что это правда.

«Теперь ты видишь ту же угрозу, что и Такахаши Джун? Такой Томо. Он все время

боролся, но это было бесполезно, ведь внутри он темный, борьба его не спасла бы».

«Я вижу», - подумала я. Он был добрым и человечным, но был и темным,

демоническим. Я видела угрозу. Сейчас я ясно ее видела.

Крылья ворона стекали на спину Томо, пока он рисовал. Рога появились на его

голове, завиваясь и возвышаясь над медными волосами.

«Он поглотит мир», - предупредил голос. И я поверила. Теперь он уже пугал меня.

Низкий стон раздался над поляной. Закат, но темные облака закрывали остатки света.

Мир затрясся, и я чувствовала дрожь в сердце.

Икеда сильнее укуталась в белую накидку.

- Джун, - она перекрикивала гул. – Он должен остановиться.

- Это не из-за рисунка, - крикнул Джун. – Он признал себя. Тсукиѐми завладел им.

Надеюсь, он дорисует, пока еще не будет поздно.

- Поздно для чего? – завопила я, стоны в воздухе поглощали остальные звуки.

Ишикава вцепился в плечи Томо, его ладони почернели, когда он попытался встряхнуть

его и привести в чувство.

- Тсукиѐми захватит его раньше, чем мы получим Кусанаги. Мы не сможем

остановить его, - закричал Джун. – Он разрушит мир.

Глаза Ишикавы пылали.

- Серьезно? Говорите вы все много, но… серьезно?

- Он должен остановиться, - сказал Джун, обхватив Икеду рукой, когда та

споткнулась на своих сандалиях гэта, земля дрожала.

Низкий стон перерос в ужасающее шипение. Восемь чудовищных змей шипели

хором. Я видела вдали тень Орочи.

Я не хотела смотреть. Кошмар оживал.

Монстр был в три этажа высотой, он полз к нам, шурша бумажными завитками,

чернила капали на траву. Шестнадцать глаз сверкали белым странным светом, он

приближался, и все восемь пастей раскрывались, показывая острые клыки размером с

человека. Я не сдержала истошный вопль. От вида монстра кружилась голова. Я хотела,

чтобы Томо зачеркнул его, пока он не приблизился.

Ишикава и Икеда тоже кричали. Даже Джун был напуган. Он снова недооценил силу

Томо, а тот нарисовал чудовище.

Томо закричал, но не от ужаса, в отличие от нас. Он кричал, потому что в нем текли

чернила, потому что Тсукиѐми захватывал его.

- Вот и все, Юу, - рявкнул Джун. – Если ты сдашься чернилам, все кончится, - он

вытянул руки, раскрыв ладони. Чернила стекали по рукам Джуна, собираясь на вытянутых

пальцах, падая вниз медленно, превращаясь в блестящее оружие. – Мы кендоука, - сказал

он, - и тренировались на шинаях. Но тренировки должны когда-то кончаться, - чернила

сформировали не бамбуковые мечи, а острые катаны.

Джун вооружился двумя мечами и повернулся к монстру.

- Я знаю тебя! – крикнул он. – Я уже изгонял тебя отсюда. И сегодня я снова

уничтожу тебя! – он оглянулся через плечо на Томо, что все еще сидел на земле. –

Поднимайся и сражайся!

Томо стиснул зубы, он дрожал.

- Я… не могу…

- Вставай! – крикнул Джун.

Головы змей с переплетенными шеями развевались в воздухе, приближаясь. Я всеми

силами подавляла желание убежать.

Чернила капали с рукава лилового кимоно Икеды, превращаясь в юми, длинный

японский лук, что оказался больше ее. В другой руке появилась стрела, она натянула

тетиву и встала рядом с Джуном. Она не была кендоука, но вид юми удивил меня. Я

поняла, что ничего о ней не знаю. Она играла на пианино, ездила на мотоцикле, а теперь

еще и была лучницей. А я считала ее лишь слепой последовательницей Джуна, а не