i 77d6616899b694e2

извращений. Он укреплял веру в это, и сердце его почернело и зачерствело.

- Аматэрасу попросила Укемочи приготовить пир, чтобы он передумал, - сказала я,

вспоминая. – Но он убил хозяйку.

Воспоминание кивнуло.

- Услышав это, Аматэрасу поняла, что должна его остановить. Она хотела защитить

то, что сотворили августейшие. Но она была светлым созданием, она ненавидела тьму, что

поселилась в ее душе из-за плана его уничтожения.

Томо закричал, и это вернуло меня в реальность.

Я склонилась к нему.

- Томо?

- Воспоминания терзают его сердце, - сказала Аматэрасу.

Томо склонился к земле, хватая ртом воздух.

Аматэрасу хлопнула в ладоши перед собой.

- Правда колется. Может, лучше прекратить?

Но нам нужна была вся правда, чтобы спасти его. Нам нужно было знать, как

остановить Джуна.

- Томо, - сказала я, обхватив его руками. – Ты – это все еще ты, понимаешь? Ты – не

Тсукиѐми. Ты еще можешь сражаться.

Он с усилием кивнул, сжав зубы.

- Продолжайте, - выдохнул он. – Прошу.

Аматэрасу провела рукой по боку зеркала.

- Из слез Тсукиѐми появился Магатама. Из его ненависти… нечто другое.

Свет становился тусклым, благовония ударили в нос, запах был слишком сильным.

Мир ускользал, мне это не нравилось. Я не хотела знать.

Но мы должны были знать. Должны были.

- Что? – прошептала я.

Аматэрасу склонила голову.

- Ямата но Орочи. Монстр с неутолимым голодом.

«Когда-то был такой голодный демон, что он поглотил мир».

- Орочи был проклятием Тсукиѐми для человечества, воплощенная в плоти и крови

ненависть. Никто из людей не мог бы ему помешать.

Орочи. Звучало знакомо, но я не понимала, почему. Чем он может быть?

- Сусаноо пришлось жить на этой земле. Он был сброшен с Небесного моста, изгнан

на земли под ним, и если бы Орочи уничтожил мир, то он исчез бы. Потому он сразился с

этой погибелью для людей.

Земля задрожала. Землетрясение? Нет… что-то другое. Все вокруг все еще

ускользало, казалось, что снаружи храма что-то разливается.

- Томо?

Воспоминание Аматэрасу продолжало:

- Ненависть все же уступила. Но нет ничего опаснее существа, из-за которого

зависит равновесие.

Мир дрожал, он был черным и странным. Нужно убираться отсюда. Что-то шло не

так.

- Если хочешь спасти себя, Юу Томохиро, вытащи Кусанаги и вырежи ненависть

Тсукиѐми.

Орлиный клич раздался в храме, Аматэрасу исчезла, словно задули свечу, и нас

окружала только темнота ночи.

Томо рухнул на пол, освобожденный от страданий, сквозь которые провело его

зеркало.

- Томо, - сказала я, паника сдавила горло. – Нам нужно уходить, - я набросила на

зеркало черную ткань.

Он сел, потирая голову. Снаружи кирин издал свой странный звук. Я потащила Томо

к двери, мы спрыгнули на землю.

- Что это? – спросил он.

Орлиный клич снова сотряс воздух. Во тьме кирин нервно переминался с ноги на

ногу, камни на его роге ярко сверкали.

За оградой послышался громкий крик.

Я застыла.

- Ишикава!

Времени не было. Мы поспешили к кирину. Томо поднял меня, а потом ступил на

тонкий водопад чернил, пока не нащупал ногой твердую чешую. Он поднялся на спину

существа, и мы помчались странными прыжками к ограде. Я была впереди, но рисунок

принадлежал Томо, и я надеялась, что он управлял им.

Мир расплывался передо мной, он был темным и пугающим. Земля дрожала, воздух

наполнился хлопаньем крыльев. Что это за шум? Я не хотела знать.

Сильный толчок от земли, и кирин оказался в воздухе, холодный ветер ударил нам в

лица. Он приземлился, и мы были готовы. Я вцепилась в его гриву, волосы казались

соломой в руках. Существо в этот раз не упало и бросилось меж деревьев, учащенно дыша

на бегу.

И тогда я поняла, что кирин спасался бегством.

Я оглянулась, луну закрывал силуэт орла. Но он был намного крупнее. Размах

крыльев был размером с рост двух людей, перья были черными, как ночь, а глаза сверкали

белизной, выглядывая нас в лесу. У него было три лапы с острыми когтями, они

вытянулись, чтобы вцепиться в нас, едва он отыщет нас в лабиринте леса.

- Ятагарасу, - Томо перекрикивал ветер. Ворон Аматэрасу.

- Нарисованный тобой был намного меньше! – крикнула я. Хотелось сейчас быть

дома с Дианой, спать в своей комнате.

Птица бросилась на нас и взмыла вверх с когтями, полными веток.

- В храме явно есть Ками, - крикнул Томо. – И очень сильный.

Я посмотрела на перья, чернила растекались на них, словно кровь, золотая пыль

поднималась со спины ворона. Это явно был рисунок.

И тогда я вспомнила, что Исэ Джингу всегда защищал член императорской семьи. Не

для того, чтобы соблюдали все ритуалы, но чтобы уберечь зеркало от других Ками, от тех,

кто захочет его украсть.

- Это странный вид сигнализации, - прокричал Томо, кирин мчался сквозь лес.

Мы вырвались из скопления деревьев, ворон возвращался к храму. Меня охватило

облегчение, когда он исчез из виду. Он был лишь стражем, созданным, чтобы отпугнуть

нарушителей-Ками.

Кирин замедлился, он устал. Мы съехали с его спины, упав на четвереньки. Камни на

его роге едва светились.