i_59de3de7f858b289

рубца. - Не забывай д ышать... - Я д ышу, - ответил он, хотя, казало сь, что секунд ой ранее

зад ерживал д ыхание. Он терял сознание во время их сессий, о собенно во время сцен с

уд ушением. Никакого вред а, никакого нарушения границ. Обмороки, пад ения, рыд ания,

д овод ят д о точки над лома и о ставляют там смотреть в безд ну - вот что происход ит за

запертыми д верями под земелья, когд а ванильный мир не смотрит и монстры выход ят

поиграть. В этой комнате с этим мужчиной, только Богу она могла ответить, но Бог не

зад авал вопро сов. - Хороший мальчик. Отключишься со мной, и игра буд ет окончена. А мы

вед ь не хотим этого, правд а? Ты еще д аже не кончил. Ты примешь еще трид цать. - Сказала

она, уд аряя его еще раз и улыбаясь при вид е багряно-красной линии на спине, - и мы обсуд им

д обавление чуточки уд овольствия в этот микс. - Трид цать три рубца? - Что? Я люблю

библейские цифры. А теперь заткнись и д ыши. - Она снова поло снула его, опускаясь вниз по

левой стороне. К тому времени как она закончила с ним, не о стало сь ни од ной части на его

теле от шеи д о бед ер, которая бы не была украшена синяками, не кровоточила или не была

покрыта шрамами. Он любил свои сувениры, и он всегд а их так называл. Сувениры от его

каникул в Ад у. Всю правую сторону она расписала еще большим количеством рубцов. Чтобы

усложнить зад ачу она заставила его считать уд ары ее палочки по след ние семнад цать раз. Его

"од ин" прозвучал уверенно. "Пять" с болью. К "д есяти" он прошептал цифру. На "тринад цати"

она ед ва слышала его. На "семнад цати" она его сломала. Прошла почти минута, пока он не

произнес цифру. - Я жд у... - она провела палочкой по его спине, позволяя той щекотать его

израненную кожу. - Ты вед ь хочешь немного уд овольствия, правд а? Если ты хочешь

отд охнуть от боли, ты д олжен назвать число. Ты знаешь, что я о ставлю тебя зд есь висеть

всю ночь, пока ты не скажешь число. Я возьму книгу, притащу стул и буд у читать. Я никуд а

не тороплюсь... Он шумно сглотнул и взд рогнул. Бед няжка. Сегод ня всю боль она обрушила

только на од ну часть его тела - его спину. Обычно столько боли она распред еляла по

большой площад и - спине, зад нице, бед рам... Хотя такую любезно сть она припасала д ля

д ругих клиентов. Более нежных клиентов, более слабых клиентов, выд рессированных

клиентов. А этот клиент получал лучшее от нее, потому что платил лучше. И когд а кто-то

платит лучше, она д елает худ шее. - Остался од ин... ты вед ь можешь принять еще од ин? Его

ед инственным ответом был кивок. Она увид ела, что под маской он закрыл глаза, и она

во спользовалась возможно стью, чтобы про сто взять его. Кем он был? Она зад авала себе этот

вопро с с первого д ня их знакомства, когд а ей было всего лишь шестнад цать. Какую тайну он

хранил за этими глазами и внутри этого израненного и прекрасного тела? Она могла бы

выбить из него секреты, но знала его д о статочно хорошо, чтобы понимать, что она не хотела

их знать на самом д еле... - Семнад цать, - произнес он тверд ым голо сом, под няв голову.

Семнад цатый уд ар был самым сильным. - Это за "д олжно быть он мазохист". Она поцеловала

его рубец, прежд е чем бро сить палочку на пол и разд авить ее ногой. Она никогд а не

использовала игрушку или что-либо еще по сле того, как применяла ее с ним. Это был

ед инственный знак уважения ему, когд а он наход ился в ее под чинении. Как только флоггер,

или тро сть, или лезвие касало сь его тела, больше этот д евайс никогд а не прикасался к

д ругому. Она или сломает, или уберет его под альше, чтобы в буд ущем снова использовать и

только на нем. - Я заслужил это. - Он расслабился в оковах, упираясь лбом в плечо. - Заслужил.

И кое-что похуже. Я пытаюсь решить, насколько хуже. - Я под чинюсь любому вашему

желанию, Maîtresse. - Я знаю. В этом то и проблема. Слишком много вариантов. Я могу

выпороть тро стью твои ноги. Я могу налить обжигающего во ска тебе на яйца. Хмм... так

много спо собов сд елать тебя моей сучкой. Сложно выбрать од ин. - Вы открыты д ля

пред ложений, Maîtresse? Он повернул голову и по смотрел на нее через про странство межд у

своей рукой и крестом. Конечно, они оба знали, что он не д олжен смотреть на нее. В этот

вечер, она была главной, она была Доминантом, а он собственно стью рад и ее прихотей и

любого насилия, которое она только пожелает. Но она не могла злиться на него, за нечто

столь человечное как взгляд в глаза. Как она увид ит его голод , его потребно сть, его

покорное отчаяние, если не буд ет вид еть его глаз? В этот раз она пропустит его взгляд .