i 59ae6d9d3b53a242

Оказывается, пока Рей разыскивал Галлиаса по злачным местам столицы, позвонил Улис. Попросил о встрече, и мой мельранец сразу заподозрил неладное. Тем более, Улис мялся, что-то невнятно объяснял по поводу Черных боев, но так и не назвал ни одной весомой причины для предстоящего рандеву.

Рей отправил свою машину в нужную сторону, а сам полетел сзади, на другом, «не засвеченном» авто. В горах случилась не авария – машину атаковали плазменным сгустком. И она взорвалась. Но так, словно взорвался тормозной механизм или антигравитатор.

Рей хотел вернуться домой, но его перехватили сотрудники спецслужб. Заперли у себя, силком заставили выслушать. Рею предложили сделить за нами, тайно, вместе с лучшими агентами, используя технику последнего поколения. Машины клана Саркатта и замковый парк были напичканы ею сверху донизу. Рей запретил вешать камеры в особняке, но ловкачи из спецслужб установили их на ближайших деревьях, карнизах и ставнях. Мой мельранец и приставленные к нему агенты видели почти все, что происходило в замке. Но Рей еще сомневался, и тут обнаружил, что ощущает отголоски моих эмоций, мыслей.

Когда-то он плотно изучал расу индиго и отлично знал, что между сородичами порой возникает уникальная энергетическая связь. Что-то вроде беспроводного телефона только для избранных.

Рей прижал меня крепче и прошептал: «Я подумал, что не безразличен тебе, раз мы начали общаться на расстоянии… И это меня обнадежило»

И прежде, чем я ответила, накрыл губы поцелуем.

Эймердину только довольно хмыкнула.

– К сожалению, придется тебе сходить в суд, дать показания. Конечно же, с тетушкой вместе, – растроенно подытожил Рей. – Я пытался убедить спецслужбы и полицию, что тебе это не нужно. И что тебе и без этого досталось. Что Эймердина справится одна. Но они потребовали хотя бы одну дачу показаний. Надеюсь, ты выдержишь?

Я кивнула, потому что рядом с Реем могла, кажется, выдержать все на свете.

Он слабо улыбнулся, снова обнял, и накрыл губы губами. Нехотя оторвался и добавил:

– А еще… Еще тебе придется потерпеть наших аристократов. Я ведь так и не представил тебя в обществе. Поверь, почище суда будет. Только после этого мы сможем поженится… Ты ведь выйдешь за меня? – по лицу Рея пробежала тень. Я мотнула головой и улыбнулась ему – ободряюще, ласково:

– Мы справимся, – сказала нарочито именно так – МЫ. И мой мельранец просиял улыбкой. – И да, я за тебя выйду.

Я сказала это так легко, с таким теплом на душе, словно всю жизнь ждала Рея, шла к нему сквозь десятилетья.

Мельранец открыл рот и закрыл, сморгнул, сглотнул и вдруг прижал меня еще сильнее, чем прежде. На долю секунды я не могла ни дышать, ни глотать, ни выдавить из себя хотя бы звук. Но мне было все равно.

Я ощущала лишь жаркое тело своего мельранца, такое знакомое и близкое, его горячечное дыхание у себя в волосах и больше ничего не хотела.

Когда мы доехали до замка, навстречу выскочили родители Рея. А когда он самолично вышел из машины… просто остолбенели. Лилитанна разразилась рыданиями, Врастгард подскочил, приобнял нас с сыном – Рей так и не выпустил меня из рук. Лилитанна подбежала следующей. Затем Арра и Тралвис. Остальные члены семьи высыпали из дверей и просто улыбались, в ожидании, когда все друг другом налюбуются, нарадуются.

Эймердина щедро раздавала пояснения, чтобы избавить нас с Реем от излишнего общения. Она-то понимала – единствественное, чего мы хотим сейчас – остаться наедине.

Только Рей, я, и наша страсть, нежность… любовь.

Я вдруг поймала себя на том, что все время боялась этого слова. Избегала произносить его даже мысленно. А теперь… теперь вдруг прорвало.

Рей кивнул на хлопочущую Эймердину и радостно сообщил:

– Тетя все вам расскажет!

От души поцеловал маму, улыбнулся отцу и бросился в замок.

Лестница, коридор, комната, постель…

Покрывало на полу, легкий ветерок из окна и гладкие простыни…

Кажется, я забыла, как дышать и зачем это вообще нужно. Рей уложил меня, прижался сверху, потерся о живот твердым бугром на брюках и выдохнул:

– А знаешь, когда взорвали мою машину, прямо у меня на глазах… я думал, думал… испугаюсь смерти. Думал… в общем… единственное, о чем я тогда думал. Хорошо, что я жив! Я снова увижу Лису.

Рей застыл, глядя в глаза, а у меня мурашки побежали по спине, восторженно забилось сердце. Это признание… оно показалось самым прекрасным из всех, что когда-либо слышала. Гораздо лучшим, чем затасканное признание в любви и высокопарные клятвы верности.

Я сама потянулась губами к Рею, и он не выдержал, впился в рот поцелуем, вжался еще сильнее. С нежеланием оторвался от меня, встал, и разделся, осторожно стянул с меня блузку, брюки, белье и… спустился к ногам. Я думала все, он возьмет меня – настолько горели возбуждением глаза Рея, настолько каменным выглядело его тело.