i 4ef67cd308a69e3f

вместо того чтобы предотвратить войну, я ее развязываю. Людьми на удивление легко

манипулировать. Пара слов в нужное ухо в режиме призрака, намеренно устроенная ссора, и

все катится в тартарары.

Мы во дворе. Зеки злобно косятся друг на друга. Охранники внимательно наблюдают

за происходящим. А потом начинается мой спектакль. Группа зеков идет через двор.

Выглядят они как ни в чем не бывало, но жестокие и опасные мужики, которые двигаются

сообща в одном направлении, не могут не привлечь внимания.

Из динамиков орет сигнал тревоги. Охранники во дворе бегут за защитным

снаряжением. Те, что на вышках, целятся из винтовок.

Но мне не нужно, чтобы все закончилось слишком быстро. По плану, охранники

должны быть на грани. Так, чтобы пальцы на спусковых крючках могли дернуться чисто

рефлекторно.

Голос из динамиков приказывает заключенным лечь на землю. Некоторые слушаются.

Некоторые – нет.

Джерри Ли реагирует именно так, как я и ожидал. Замирает с огромными от страха

глазами. Он не понимает, чего от него хотят. И, когда охранник с вышки делает

предупреждающий выстрел, Джерри Ли стоит на месте, как парализованный.

Чтобы все прекратилось, хватает двух выстрелов. Некоторые успели друг друга

поколотить и теперь покрыты кровью, но даже они ложатся на землю. Я и вовсе на земле с

самого начала. А Джерри Ли все еще стоит.

Я почти жалею, что использую его как наживку, но мне известен протокол. А еще я

знаю охранника с вышки. И выбрал его не случайно. Бывший снайпер морской пехоты

промахнуться не может.

Когда он прицеливается в землю у ног Джерри Ли, я начинаю действовать. План

рискованный, но все-таки выполнимый. За нескончаемые часы, которые у меня были на

раздумья, я научился останавливать время. Ненадолго. Даже не знаю наверняка,

останавливается ли оно, или я просто на короткий период оказываюсь в каком-то другом

измерении, где время течет иначе.

Короче говоря, когда охранник нажимает на спусковой крючок, я даже не

останавливаю, а замедляю время, пока не вижу, как сквозь воздух медленно летит пуля. Она

попадет в землю в полуметре от ноги Джерри Ли.

Я бросаюсь к нему, мысленно ежась от того, что знаю: когда время вернется, ему

49

http://worldselena.ru/________________________________________________________________________

будет, мягко говоря, неприятно.

- Дико извиняюсь, - бормочу я и сбиваю Джерри Ли с ног.

Потом занимаю идеальную позицию, делаю глубокий вдох и отпускаю время.

Оно с ревом возвращается, но я не замечаю – слишком занят тем, что ловлю черепом

пулю. Даже для меня это чересчур. Когда пуля вспахивает около сантиметра серого вещества

и проходит навылет, я с трудом превозмогаю естественный порыв схватиться за голову и

свернуться в позе зародыша. А еще борюсь с диким желанием заматериться вслух и вслух же

у себя спросить, о чем, черт меня дери, я думал.

Пуля дробит кость в черепе, и осколки рассыпаются по траве.

Сигнал тревоги все еще орет. Заключенных загоняют в камеры. По всей тюрьме

блокируют выходы. Кто-то вызывает скорую.

Первым ко мне подбегает О’Коннел – охранник, которому я помог пару лет назад во

время мини-бунта. Он и есть тот самый снайпер с вышки, в личном деле которого

зарегистрирован самый дальний выстрел за всю историю морской пехоты. За ним –

заместитель начальника тюрьмы Нил Госсет. В костюме и при галстуке. Я думаю, что он

молодец – явился во двор без намека на защитные причиндалы. О’Коннел прижимает к моей

голове полотенце. Остается только надеяться, что чистое.

Я не шевелюсь. Притворяюсь, будто без сознания, и жалею, что приходится

притворяться: голова болит нечеловечески. Наверное, потому, что половина мозгов валяется

на траве.

Когда приезжает скорая, я выхожу из тела и смотрю, как меня грузят на носилки и

везут в больницу. А поскольку я, по идее, в коме, то в тело не возвращаюсь, пока не возьмут

все анализы и не проведут необходимые тесты. Заскакиваю к Ким. Проверяю, как дела у

Амадора, Бьянки и детей.

Но с Датч остаюсь надолго. Смотрю, как она работает, как общается с людьми –

живыми и мертвыми. Она невероятная. А энергия у нее просто заразительная.

Я в Лас-Крусесе. Прочесываю каждый божий притон. А через пару дней меня

вызывает Датч. Я тут же оказываюсь рядом, но на этот раз она спит и даже не знает, что

сделала. Наверное, она вообще не догадывается, что сама меня зовет.

И вдруг что-то происходит. Что-то волнующее и совершенно новое. Датч втягивает

меня в свой сон. Поначалу ощущения странные. Полнейшая дезориентация. Все равно что

идти по желе сквозь туман. Но потом завеса отодвигается, и я вижу Датч.

Даже во сне она лежит в постели. Одеяло сбилось и запуталось вокруг щиколоток. На

лице – прядь волос. Голова запрокинута. Спина дугой. В кулаках она так крепко сжимает

простыню, что побелели суставы.