i 4482073125d660f2

– Наташа, не нужно обижаться. Все наши страхи мы сами себе придумываем. Все обиды – тоже. Всю зависть, гнев – все сами. А их на самом деле нет. У тебя энергии и злости спортивной хоть отбавляй, а ты тратишь ее неправильно.

Он потрепал ее по плечу.

– На одной злости далеко не уедешь. И помимо лыжни в мире есть много хорошего. – Валерьянов поднялся. – Мы можем справиться с любыми преградами только головой – не ногами. Если что-то тебя беспокоит, подходи смело ко мне, и я обязательно помогу. Думаю, с сегодняшнего дня ты можешь вернуться в команду и участвовать в субботней гонке. Я вижу, что и без моих тренировок ты к этому готова, – он усмехнулся и бросил взгляд на листок над кроватью.

Наташа тут же подняла голову и посмотрела на тренера.

– Однако, – поспешно добавил он, – я разрешаю тебе это сделать, если ты будешь исправно посещать занятия в школе. Твои утренние тренировки – это лишний труд, который может тебя загнать в больницу. И еще неизвестно, сможешь ли ты после этого продолжить заниматься биатлоном. А вот знания тебе очень пригодятся. Ты меня поняла?

Наташа смотрела на тренера, как рядовой на генерала. Она несколько раз быстро кивнула и смогла вымолвить только одно слово:

– Спасибо.

Глава двадцать третья

Жизнь вернулась на круги своя. Наташа взялась за учебу, однако мысли ее по-прежнему были далеки от школьных предметов. Вместо прогулов теперь в классном журнале появлялись двойки и трояки, хотя нередко случались и хорошие отметки. Все так же девушка была равнодушна к алгебре и физике и грезила большими гонками, тренируясь беспощаднее всех и показывая самые яркие результаты в своей команде. Если выдавался свободный день, Наташа обязательно выезжала в лес, не позволяя себе расслабиться. Виктор Степанович обыкновенно ругался:

– Тобурокова! Ты себя в могилу загонишь! И меня тоже!

вернуться

2

Спортивная детско-юношеская школа олимпийского резерва.

22

Но тренер говорил так только для виду, в душе он был рад стремлению и самоотдаче своей лучшей биатлонистки.

В конце апреля сошел последний снег. Погода в большом сибирском городе наконец-то принесла его жителям долгожданное солнце и теплый ветер. Деревья постепенно одевались в нежную зелень, и все чаще раздавалось пение птиц. Все это очень беспокоило Наташу. Она жила биатлоном и боялась, что драгоценное летнее время без тренировок будет потрачено зря. Как-то раз, выходя с одного из последних занятий, девочка подошла к Валерьянову и спросила:

– Тренер, вы что же, не видите? Снег тает!

– Конечно, вижу. Разве это плохо? – улыбнулся он в ответ.

– А что в этом хорошего? Заниматься-то как?

– Ну, иногда организму необходимо и отдыхать, – заметил Виктор Степанович.

– Немного отдохнуть, конечно, можно… Но ведь лето такое длинное… – проговорила Наташа и загрустила.

– Тобурокова, взять себя в руки! – бодро сказал Валерьянов. – Мы что-нибудь придумаем!

Школьники сидели в залитом весенним солнцем классе и завороженно ждали, когда Нина Георгиевна объявит их фамилии и огласит годовые оценки. Наташа сидела на предпоследней парте рядом с Лизой Камышиной, талантливой фигуристкой, занимавшейся в соседней секции (у лентяйки Бочаркиной испортилось зрение, и ее пересадили на первую парту). В последнее время девочки немного сдружились, и в этом была заслуга, в первую очередь, классной руководительницы: Нина Георгиевна направила отличницу Лизу к Наташе, чтобы помочь той подтянуть хвосты.

– Ну вот, всего две тройки у тебя! – воскликнула Лиза после объявления всех оценок. – Ты молодчина!

– Что? Ах да. Это хорошо, – протянула Наташа, тоскливо уставившись в окно на целый ряд огромных зеленых тополей.

– Ты что, не рада? Между прочим, я тоже старалась, – произнесла Лиза, насупившись.

– Нет-нет, не обижайся. Спасибо тебе большое! – сказала Наташа и легонько похлопала подругу по спине.

– Ну, вот и славно, – обрадовалась Лиза, – думаю, стоит отметить успешный год. По мороженому?

– Да, конечно, – улыбнулась Наташа.

Девушки держали в руках вафельные стаканчики, сидя на лавочке во дворе дома, стоявшего неподалеку от школы. Лиза вздохнула:

– Какой же он все-таки красивый…

– Кто красивый?

– Да Хованский же. Красивый.

Уже полгода Лиза была безуспешно влюблена в Юру Хованского, первого красавца во всей спортивной школе. Хованский занимался в хоккейной секции и слыл талантливым вратарем. Он уже один раз вызывался в юниорскую сборную и достиг там небывалых успехов. Лизу, понятное дело, он в упор не замечал.

– Да ну тебя, уже сто лет только и говоришь: «Хованский, Хованский…» Ну что в нем красивого? Вон, ходит, грудь выпятит, как гусь. Точно! Гусь лапчатый! – засмеялась Наташа.

– Никакой он не гусь! – сердито заметила Лиза. – Ты его профиль видела? Древнегреческий, между прочим!

– Древнегреческий гусь! – Наташа залилась смехом. – Ну, серьезно, Лиз, что ты в нем нашла. С тебя вон полкоманды хоккейной глаз не сводит.

– Эти беззубые, наглые, невоспитанные… – Лиза вдруг замолчала, потому что из подъезда напротив вышел Юра Хованский, таща за собой огромный баул.

– Привет, Юр! – закричала раскрасневшаяся Лиза.