i 4482073125d660f2

Девочка уже подходила к опушке леса, как увидела того самого Ваську. Сына майора. Жил он с родителями в большом каменном доме в райцентре. У его отца одного из немногих в городе была машина. Большая черная «Волга». Наташа никогда еще не ездила на машине, если не считать раздолбанного милицейского «уазика», на котором ее, найденную в лесу, отвезли в больницу на карантин. Сюда Васька приезжал на лето к бабушке. В этом году в его городской школе учебный год, видимо, закончился раньше, раз он уже здесь. Или родители отпросили. Он же особенный.

Мальчик казался ей существом из другого мира. Высокий, симпатичный, всегда с друзьями. Полная противоположность ей. Маленькая, худая, замкнутая девочка, у которой нет друзей. Взрослея, Наташа иногда замечала, что ее посещают странные мечты о Ваське. Как он мог бы забрать ее из избушки в город, как она стала бы жить с ним в большом светлом доме. Его отец, боевой майор в красивой форме с медалями, отвез бы ее в магазин на своей «Волге», купил бы красивые платья и сказал: «Зови меня папой». По утрам они бы завтракали на веранде с большими окнами. Легкий утренний ветер колыхал бы легкие шторы, и солнечные зайчики играли бы на Васькиных пшеничных волосах… «Но откуда у меня вообще такие мысли?» – потом думала она.

В одной маленькой Наташе жили целых две девочки. Одна – неразговорчивая охотница, «лесной волчонок», как прозвали ее в деревне. Вторая – обычная девочка, добрая, ласковая и незамысловатая, которая могла иногда подумать о мальчиках и платьях. Но если первую знали многие, то второй не знал никто, даже сама Наташа смеялась над ней и отмахивалась от этого внутреннего голоса.

Васька, как всегда, был с друзьями. Он держал обеими руками боевой пистолет в стойке героя американских боевиков, широко расставив ноги и зажмурив глаз. Остальные мальчишки зажали уши. Стрелять толком никто из них не умел, но всем было весело. Наташа снисходительно улыбнулась про себя этой пальбе по пластиковой бутылке, упорно нежелающей падать с пня, и решила сделать вид, что шла мимо. Но парни заметили ее и начали дразнить.

– Эй! Дикая! Заблудилась? – ржал как конь здоровый и глуповатый Петя.

– Как она заблудится? Она ж волчонок! Маугли!

– Волчонок, а ты говорить умеешь? Порычи хоть! Ррррр-р-р! – и снова взрыв хохота.

Наташа привыкла ко всему этому за годы в школе и уже не ждала другого отношения. Но вдруг Васька вышел вперед, держа в руке пистолет стволом вниз, и жестом попросил друзей умолкнуть.

– Ната-аш! – крикнул он.

Наташа очень удивилась, что Васька вообще знает ее имя. Остановилась и уставилась на него. Без эмоций, просто стояла и смотрела. Ее глаза в этот момент стали холодными и серыми. Парень даже поежился.

– Чего? – спросила наконец Наташа.

– А это… Научи стрелять как снайпер, – крикнул Васька. – Я видел, как ты шмаляешь навскидку. И влет по картошке, когда дядька Егор подбрасывает.

– Папу попроси! – крикнула в ответ Наташа и пошла дальше, уверенная, что это просто очередное издевательство.

Она услышала топот за спиной. Внутренний голос и гордость подсказывали, что оборачиваться нельзя. В итоге Васька обогнал ее и встал спереди, закрыв дорогу.

– Ну, правда… – начал он, пытаясь отдышаться, – ты же охотник, ты же внучка дядьки Тобурокова, а он лучший…

– Опекун, – сухо уточнила Наташа, – твой папа тоже стреляет, он же майор.

– Он занят.

– Я, может, тоже занята.

– Ну, тогда извини, – Васька собрался уходить.

– Стой, ладно, если ты правда хочешь стрелять, жди завтра после уроков у двойной березы. С пистолетом и банками.

– Замазали! – заулыбался Васька и протянул ей руку.

«А после школы гулять за руку…» – мелькнул у Наташи в голове внутренний голос второй девочки. В ответ на это она только передернула плечами и ушла, не пожав протянутой руки. Васька пожал плечами, покрутил ей вслед пальцем у виска и пошел обратно к друзьям.

8

Вернувшись домой, Наташа сразу пошла в сарай. Достала из сейфа свою винтовку, деловито вынесла во двор ведро картошки и стала тренироваться. Мария Николаевна звала ее обедать, потом ужинать, но Наташа отказывалась и только стреляла, перезаряжала винтовку и снова стреляла. Стрелковая честь и гордость были у нее в крови. Охотничьи гены отца и воспитание Тобурокова делали свое дело.

– Весь день стреляла, – шепотом рассказывала ночью Мария Николаевна мужу, думая, что Наташа уже спит.

Егор Иванович только молча улыбнулся в темноте и повернулся на другой бок.

Утром после завтрака Наташа вместо того, чтобы идти в школу, отправилась в сарай, где Тобуроков возился с принесенными вчера с охоты шкурами. В нос ударил острый звериный запах. Девочка непроизвольно поморщилась.

– Ты почему не в школе, Наталья? – спросил старик, думая, что она опять хочет упражняться в стрельбе.

– Я хотела поговорить, дядя Егор.

– Что ж, поговорим. Пойдем во двор, – сказал Тобуроков, откладывая шкурки. – Полей мне из ковша, – попросил он, намылив руки хозяйственным мылом. – Спасибо. Пойдем сядем.