i 34c69a6b417e3939

   - Что-то я тебя раньше здесь не видел. У нас таких не бывает. Совсем как девка, - парень протянул руку, намереваясь не то запустить пальцы в волосы Дэя, не то дурашливо погладить его по щеке. Дэй чуть качнулся назад, и движение пропало впустую. Я вдруг осознала, что наблюдаю прелюдию к уличной драке, самой настоящей, не имеющей никакого отношения к потасовке в школьном коридоре. Взвесила на руке сумку - лёгкая. Там только журнал, который я вынесла из больницы, и кошелёк. Когда в ней полный комплект учебников и тетрадей, ею можно неслабо так огорошить. Я беспомощно огляделась. Обычно здесь довольно оживлённое место, рядом рынок, но по выходным он не работает. Патруль стоит чуть дальше и вмешается, если ситуация выйдет за рамки. Вот только пока не выходит - на таком расстоянии слов не слышно. Подумаешь, разговорились двое знакомых.

   - Да ты у нас недотрога. Подружка-то твоя? Поделишься?

   Дэй приобнял типа за плечи, со стороны это выглядело так, будто он встретил старого приятеля. В свободной руке сверкнул нож, упираясь парню в бок.

   - Вали, - одними губами сказал Дэй, - Вали отсюда.

   Парень кивнул, отступая назад. Дэй подождал, пока тот не повернулся к нам спиной и не пошёл прочь, убыстряя шаг, и только после этого спрятал нож.

   - Ну ты даёшь, - удивилась я, - Тут же патруль на углу.

   - Именно поэтому я и решил, что выпутываться надо быстрее. Сгребли бы всех троих, до выяснения. А второй раз за несколько дней попасть в участок - это уже признак неудачника.

   - Думаешь, сгребли бы? - усомнилась я, - Мы же ничего не сделали.

   - А он скажет - ничего не знаю, шёл мимо, попросил закурить, а они драться. Если у него нормальные документы и нет приводов в полицию, это дополнительный плюс его словам против моих. А сегодня ещё и выходной, так что проторчать в участке мы совершенно спокойно могли хоть до завтрашнего утра. Полицейские тоже люди, им домой пораньше хочется. Кстати, с каждым надо разговаривать на его языке. Доходит быстрее.

   - Языком шпаны ты владеешь неплохо.

   - А я и есть шпана. Во всяком случае, в глазах окружающих. Им так проще.

   - А как проще тебе?

   - Как проще - неинтересно.

   - Что ты чувствуешь? - я кивнула на пожелтевшую тетрадь. Завтра или послезавтра подброшу её обратно, - Получается, что ничего не получается. В год, когда ты был зачат, мои родители жили в закрытом городе. Где всё по пропускам, в том числе выезд из города, а учёных чуть ли не до туалета под охраной водили. Боялись покушений, похищений. А это журнал наблюдений. Дата моего рождения. И отказников на тот период не было. В городе нет приюта, так что ребёнка на усыновление пришлось бы везти откуда-то. А это сложно и бессмысленно, проще признать смерть родного отпрыска, чем платить за подделку документов. Такое только в сериалах и прокатывает.

   Объяснить, что чувствую я сама, вряд ли получилось бы. Что-то похожее ощущаешь, самостоятельно доказав сложную теорему. Или переспорив преподавателя. По всем приметам ты не можешь убедить других в своей правоте - но карты ложатся удачно.

   Как будто я с самого начала знала, что Дэй мне не брат, и мне просто нужны были доказательства.

   - На воссоединение семьи не тянет, да, - Дэй пролистнул журнал и отложил, - Знаешь, что я чувствую? Освобождение. Я очень рад, что мне не придётся вписываться в твою семью. Сложно после стольких лет свободы принять то, что у тебя есть отец, и у него свои взгляды на твой образ жизни.

   - Тебе было бы необязательно. Ты же ветер. Ушёл бы, и никто не узнал.

   - Свою сестру я бы не бросил.

   - Ясно, - интересно, на что я рассчитывала? Волки дерутся только за членов стаи, - Хорошо, что всё так закончилось, правда? - я встала из-за стола.

   - Рин! Рин, что ты... Вот я идиот! Рин, - он рванулся мне наперерез, поймал за запястье, - Ну не умею я красивые фразы строить. Прости. Ты моя. Не по крови, так по духу, по судьбе, по воле богов, сколько бы их ни было. Я тебя никогда не брошу и никому не отдам. Кем скажешь, тем и буду. Братом, другом...

   Я сама его поцеловала, первая. Под пальцами оказалась "молния" его ветровки. Я потянула застёжку вниз. Дэй стянул её и отбросил куда-то в кресло. Я коснулась губами обнажившейся груди, скользнула по ямке между ключицами. Дэй выгнулся и негромко застонал.

   - Ты действительно этого хочешь?

   - Да.

   Как мы добирались до кровати, я уже не помню.

   Первой фразой Дэя было:

   - Да, братской любви не вышло.

   Я расхохоталась, выбирая шпильки из полураспущенной косы. По телу разливалось блаженство пополам с усталостью.

   - Кажется, нам обоим нужен душ.

   - И расчёска.

   - Не помешает, - согласился Дэй, отводя от лица спутанные пряди. Сейчас он совсем не похож на шпану, которую так любит из себя строить. Словно вместе с одеждой оказались отброшены уличные словечки и привычки. Это даже не красота, это что-то другое, для чего сложно найти слова, потому что ничего похожего не существует. Не существовало.

   Сравнить нас можно только друг с другом.

   К этому придётся привыкнуть.