i 33467de5e99ebbf0

— Она желает, что? — полностью проснувшись, Элли потерла тыльной

стороной ладони глаза.

— Ну, может быть, у меня нет интереса говорить с ней прямо сейчас.

Охранник открыл рот, затем закрыл его снова. Он явно он не ожидал

такого.

— Даже если она сказала, что это важно?

Нотки неуверенности послышались в его голосе. Это всегда важно, —

хотела рявкнуть на него Элли. Но она этого не сделала.

Было бы несправедливо вываливать негатив на него; это не его вина. Она

даже не знала его имени. Испустив вздох, девушка отмахнулась.

. — Хорошо Я пойду к ней.

Не в силах скрыть своего облегчения, охранник коротко кивнул и ушел

поспешно, прежде чем она смогла передумать. Элли поднялась на ноги – ее

мышцы болели после вчерашней стычки и от сна на жестком полу. Двигаясь

скованно, она выбралась в коридор.

За окнами стемнело. Наступила ночь. Она отрубилась на долгие часы. У

подножия парадной лестницы девушка свернула к Изабелле, где дверь

кабинета практически скрывалась за искусно вырезанными дубовыми

панелями.

Она остановилась и сделала глубокий вдох.

Когда девушка почувствовала себя достаточно спокойной, — то постучала

один раз.

— Входи.

Дверь распахнулась от прикосновения Элли. Директриса сидела за своим

столом. Ноутбук лежал открытым перед ней. Она бросила быстрый взгляд.

— Пожалуйста, присаживайся.

Ее выражение лица ничего не выдавало. Антикварный, из красного дерева

стол Изабеллы доминировал в небольшом кабинете. Два глубоких кожаных

кресла стояли перед ним; Элли присела на край ближайшего.

Изабелла набирала текст быстрыми уверенными движениями, ее взгляд

был устремлен на экран. Она переоделась. Форму Ночной Школы сменили

темные брюки и белая шелковая блузка.

Кардиган как всегда был наброшен на ее плечи. Она не выглядела такой

бледной, как утром. На первый взгляд, на самом деле, она выглядела почти...

нормальной. Секунды шли, а она продолжала печатать, Элли знала, что это

своего рода сообщение ей. Изабелла напоминала, кто главный.

Ожидая, она окинула взглядом комнату. Все было на своем привычном

месте – низкие шкафы стояли по одну стену под большим, романтическим

гобеленом, изображавшем рыцаря и слугу с белым конем. Наконец, Изабелла

закончила дела. Она закрыла ноутбук с решительным хлопком и откинулась в

кресле, переводя на Элли яростный, львиный взгляд.

— Радж и Дом работают, пытаясь найти, где Натаниэль держит Картера, —

сказала она без преамбулы. — Я хотела бы, чтобы ты первая узнала, что мы

верим, что он жив.

Кое-что о холодной простоте в последнем предложении подстегнуло Элли.

Она прижала ладони к ее глазам. Он жив. Он жив... Изабелла подождала

мгновение, прежде чем продолжить.

— Пожалуйста, поверь: мы вернем его обратно. А Натаниэль заплатит за то,

что произошло прошлой ночью. Мы пройдем через это. И мы начнем все

сначала.

Ее тон стал леденяще холодным и, к ее удивлению, Элли обнаружила, что

верит. Им, возможно, наподдали в Лондоне, но одно было ясно: Изабелла не

сдалась, не отступила ни на миллиметр. Она по-прежнему боролась. Опустив

руки на колени, Элли подняла глаза.

— Где он?.

— Мы пока не знаем этого, но мы следим за переговорами Натаниэля, это

дало нам возможность предположить, что Картера и двоих охранников

удерживают где-то за пределами Лондона. Я подозреваю, Натаниэль хочет

использовать их в качестве разменной монеты. Она, казалась, взбешенной. Но

от этих слов Элли немного успокоилась, ее тело расслабилось.

Пока Картер жив, она кажется может справиться с чем угодно. Этот взрыв

оптимизма пришел рука об руку с чувством вины за то, как она вела себя по

отношению к Изабелле сегодня утром. Все те гадости, которые она

наговорила, хлынули на нее потоком. Натаниэль был врагом. А не она.

— Послушайте, — сказала она застенчиво.

— О том, что случилось сегодня утром —

Изабелла подняла руку, останавливая ее.

— Пожалуйста, не надо, — сказала директриса. — Это не твоя вина. Я плохо

справилась.

Но Элли не собиралась признавать этого.

— Я был неправа, — выговорила Элли. — Это была ужасная ночь и произошли

ужасные вещи, но я знаю...

Она остановилась на секунду, недоговорив.

— Я знаю, что вы тоже его любите.

Цветные пятна появились на щеках Изабеллы – единственный знак

прилива эмоций, которые, как Элли подозревала, та подавляла.

— Да, я люблю его, — признала директриса. — Очень И с твоей помощью мы

вернем его. Ты будешь сражаться со мной, Элли? За Картера?’

Элли не стеснялась.

— Да.

Изабелла встала и обошла стол, чтобы сесть в кресло рядом с ней. Так

близко, что Элли могла видеть напряжение в ее лице. Глаза были краснымикрасными, под ним залегли тени. Но выражение лица директрисы оставалось

решительным.

— Элли, были времена, которые, возможно, я не ценила. Когда можно было

больше бороться. Когда я решила, что ты слишком мала, чтобы участвовать в

управлении этой... борьбой с Натаниэлем, — сказала она. — Я не повторю ту же

ошибку снова. Ты находишься в самом эпицентре. У тебя есть право решать,

что будет в твоей собственной жизни. И ты имеешь право знать о моих планах.

Она сделала глубокий вдох.

— Я уйду из организации. Оставлю Киммерию. И я бы хотела, чтобы ты

поехала со мной.