капелька влаги, проделывающая соблазнительный путь вниз по его груди, но она не
позволила себя отвлечь. ― Ты все еще переехал бы, чтобы быть со мной?
― На край земли.
Все еще. Этот мужчина все еще сделал бы все ради нее. Она б
ыла т
ой, о ком о
н д
умал,
вставая утром и ложась спать. А он был тем героем, который был ей нужен.
― Ты делаешь меня сильной, Люк. С тобой я
чувствую себя н
епобедимой, с
ловно могу
совершить что угодно. И я думаю, что делаю то же самое с тобой.
Он прислонился своим лбом к ее, словно впитывая их о
бщую силу. В
ся е
е нагревшаяся
кровь прихлынула к месту, где они были соединены.
― Да, ― ответил он шепотом. ― Да, делаешь.
Ее улыбка сквозь слезы светилась облегчением.
― Но тебе также нужно коечто еще, чтобы быть сильным. Твоя семья. Они з
начат в
се
для тебя и если ты оставишь их, это убьет тебя.
― Ах, крошка, поэтому ты отвергла меня в Калифорнии?
― Поэтому и изза страха, что меня будет недостаточно для тебя. У тебя есть так
много, Люк. Что я могу предложить тебе? Что можно дать мужчине, у которого есть все?
Одним пальцем он провел обжигающий след по пульсу, бьющемуся у
е
е г
орла и в
низ к
ключице.
― Ты даешь ему единственную вещь, без которой он не может существовать. Этот
огненный шар внутри тебя. Твое сердце, Кинси.
Этот огненный шар разгорелся, посылая искры радости в каждое нервное окончание.
― Оно твое, Люк. Я знаю, что могу доверить его тебе. Знаю, что ты единственный
мужчина, с которым оно будет в безопасности. Я также знаю, что лучшее место, чтобы
сделать это, ― здесь, в Чикаго.
Он озадаченно нахмурился.
― А как же твоя работа?
― У меня ее нет, но я очень, очень хороша в том, что делаю. Для женщины с моим
исключительным набором навыком есть миллион возможностей.
Сексуальные губы дрогнули.
― Моим
набором навыков, извращенец.
Впервые с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, Кинси была безработной и
неуверенной в том, какой будет следующий шаг в ее карьере. Только сейчас у нее было
гораздо больше знаний в запасе.
― Заглядывая вперед, я хотела бы работать над делами и кампаниями, которые мне
действительно небезразличны.
― Значит, реабилитация репутации дерущихся придурков больше не входит в твое
меню?
― Как бы я ни наслаждалась, заставляя тебя попотеть для этого календаря, мои дни с
царапающимися котятами и непокорными пожарными закончены.
Проглотив свой страх, о
на позволила ему у
видеть свою у
язвимость, которую в
сю жизнь