i 1495e07c15fb5d3e

  Конечно, были в литовском саду и вредители. Крупными можно было считать римско-католических священников вообще, и монахов-бенедиктинцев в частности - вот уж кто старался изо всех сил, чтобы уговорить-протолкнуть на пустовавший трон Юхана Третьего Вазу! Ну или хотя бы не допустить победы промосковской партии. А за мелких жучков-древоточцев вполне сходила немалая часть литовской шляхты и магнатерии, желающая непременных свобод и привилегий по польскому образцу... Вот только против всей этой "садовой нечисти" играло одно достаточно важное обстоятельство. Да, Рада и благородное шляхетство великого княжества Литовского могло выбирать себе любого правителя - и это право никем не оспаривалось. Но только претендент из числа московских царевичей-рюриковичей мог твердо обещать своим будущим подданным крепкий мир на северо-восточной границе, защиту от притязаний соседних держав и выгоднейшую торговлю. Первенец Иоанна Васильевича вдобавок ко всему был весьма образован, имел спокойный нрав, успел проявить себя как мудрый правитель - и ни разу не был замечен в дурных склонностях, первейшей из которых была кровожадная жестокость. Самое же главное его достоинство и вовсе было неоспоримо - только истинно благословенные Вседержителем могли исцелять смиренной молитвой и прикосновением. На таком фоне все остальные возможные претенденты смотрелись... Собственно, да никак они не смотрелись.

  - А-аминь!!!

  Завершив свое участие в богослужении положенным числом поклонов и крестных знамений, Дмитрий покинул храм. Отправил свиту заниматься выполнением его поручений и своими делами, мимоходом принял челобитную грамотку у очередного просителя - и наконец-то дождался возможности удовлетворить острый приступ собственного любопытства.

  - Как звать тебя, отче?

  Седовласый монах вынужденно остановился. Огляделся по сторонам, покривил синие старческие губы и нехотя ответил:

  - Раб божий Спиридон.

  - Возможно, я тебя знаю?

  Перегораживающая иноку дорогу стража легко расступилась перед старцем Зосимой, пожелавшим присоединиться к начавшейся беседе.

  - То вряд ли.

  - А ты меня?

  Простой с виду вопрос вызвал у собеседника царевича совершенно неожиданную реакцию.

  "Опаска, легкий страх, сожаление о чем-то и нежелание говорить со мной. Гм, что-то я ничего не понял... Черт!".

  Экстренно подлечив порядком изношенное сердце монаха, Дмитрий заодно прошелся и по вступившему в пору дряхления организму - после чего решил перевести явно не клеящуюся беседу в легкий допрос. И он время сэкономит, и чересчур нервному монастырскому насельцу меньше тревог достанется!..

  - Какого цвета у меня глаза?

  Даже и не заметивший спасения свой жизни, Спиридон бросил короткий взгляд из-под кустистых бровей - и провалился в синие омуты. Морщины на лице слегка разгладились, плечи чуть-чуть опустились... Покосившись на приближающегося настоятеля Варлаама, наследник тихонечко вздохнул.

  - Ты видел меня до сего дня?

  Не дожидаясь, пока прозвучит положительный ответ, царевич уточнил:

  - Когда в самый первый раз?

  Взирая на окружающий мир "стеклянным" взглядом, инок Спиридон равнодушно-ровным голосом ответил:

  - Во время присяги тебе Избранной радой.

  Помолчав, шестнадцатилетний государь решил уточнить непонятный момент:

  - В каком чине ты тогда пребывал, и как тебя звали?

  - Священник московского Благовещенского собора, протопоп Сильвестр.

  В этот раз молчание длилось заметно дольше.

  - Что делаешь ты в Кирилловой обители?

  - Приняв постриг под именем Спиридона, оставлен на монастырском житии.

  Повернувшись к настоятелю, синеглазый рюрикович весьма выразительно изогнул брови.

  - Разве не должно тебе пребывать в Соловецком монастыре? Кто разрешил отъехать из него в Кириллову обитель?

  Как оказалось, никто. Потому что опальный протопоп и не собирался ехать на Соловецкие острова - с молчаливого согласия великого государя Иоанна Васильевича тихо доживая свой век в Кирилло-Белозерской обители.

  "Понятно. Если бы не бросил лезть в политику, отец бы его в какой-нибудь уральский скит законопатил - но раз сидит и не высовывается...".

  - Отче Варлаам, чем он у тебя занимается?

  Прежде чем ответить, настоятель задумчиво огладил густую бороду с редкими нитями седины:

  - Ныне "Степенную книгу" переписывает. А так в монастырской либерее много сидит, в иконной мастерской помогает.

  Внимательно посмотрев на Варлаама, царевич не стал у него интересоваться, почему это он только сейчас увидел этого любителя книг и икон. И так понятно, что инок Спиридон предпочитал не напоминать о себе лишний раз - особенно царю и его наследнику. Уже теряя прежний интерес, Дмитрий на всякий случай уточнил:

  - Увидев меня, ты встревожился и испугался. Чего?

  - Воздаяния за грехи.

  - Какие именно?

  - Повинен в смерти царицы Анастасии и дочки ее Марии...