i 1495e07c15fb5d3e

  Быстрые и уверенные, а главное правильные ответы так понравились сереброволосому целителю, что он прямо не сходя с места пожаловал их десятком серебряных копиек. Каждому!.. А вот пленникам так ничего и не досталось: ни мазей, ни взваров-микстур, даже повязки менять не стали. Вместо этого их небрежно перекрестили и равнодушно отвернулись, совсем не интересуясь причинами, по которым обоих мурз резко затрясло. Потому что старший из сыновей великого князя Московии и без того прекрасно знал, что исцеление бывает разным. Например быстрым, но крайне болезненным.

  - Димитрий Иванович, стол накрыт. Сейчас, или чуть погодя?..

  Глянув на княжича Скопина-Шуйского, Дмитрий перевел взгляд на остальную свою свиту, даже и не собирающуюся вечерять без своего повелителя и согласно кивнул - но пройти успел немного, буквально пару-тройку шагов, остановившись от многоголосого звука детских голосов.

  - Уходить! Немедля уходить!!! Вы мешать раненым!..

  Из второй по счету палатки высыпала стайка малышни, сопровождаемая и направляемая двумя почти взрослыми девушками - а следом выскочил и сам хозяин лазарета, проводивший осмотр юных дарований. Открыл было рот для негодующего возгласа, увидел царевича и тут же согнулся в почтительном поклоне и попятился обратно в лазарет.

  - Ты!..

  Одна из девиц, бросив своих подопечных, быстроногой ланью метнулась к ногайским пленникам, лишь в самый последний момент перехваченная царевичевой стражей.

  - Это ты!!!

  Два крепких, сильных и жилистых воина с заметным трудом скрутили одну вроде как слабую девицу - их мотало и дергало так, будто они пытались остановить и удержать широкоплечего мужика.

  - Так что, может, уже пойдем?

  Шикнув на ближника, царевич словно зачарованный продолжил глядеть на юную девушку. Вот она успокоилась, позволив вздеть себя на ноги, дернула головой, отбрасывая прочь иссиня-черные пряди волос, искривила губы в улыбке... И вновь рванулась к степнякам. Правда, все с тем же результатом - ее перехватили, скрутили, и после недолгой возни вновь повалили оземь.

  - Вот же оглашенная!

  Скопин-Шуйский, стоящий рядом с царским первенцем, невольно скользнул взором по округлым бедрам бешеной девки, слабо прикрытым задравшейся поневой. Оценил их, одобрительно кашлянул и скосил взгляд на царственного ровесника, оценивая его реакцию. Наконец-то государь-наследник начал проявлять мужской интерес! Говорят, царь Иоанн Васильевич девичьей сласти впервые изведал в тринадцать лет - так что пора бы уже и Димитрию Иоанновичу...

  - Да угомонись ты!..

  Проследив взгляд царственного ровесника, княжич слабо удивился - он бы мог поклясться на чем угодно, что царевич смотрел аккурат на черевное сплетение девицы. И был полностью прав, ибо Дмитрий и в самом деле заворожено следил за тем, как у недавней полонянки зарождается слабенькая искорка средоточия. Вот она засияла чуть-чуть поярче, вспыхнула еще раз - и начала медленно затухать.

  - Может ей руки скрутить?

  Моргнув, сереброволосый юноша сбросил наваждение и подошел ближе, внимательно прислушиваясь к чужой буре чувств. Глянул на того, кто вызывал в девушке столь исступленно-жаркую ненависть, оценил отсутствие оттенков безнадежности, попробовал на вкус ее твердую решимость, приправленную мстительностью и явным умом.

  "Хочу!!!".

  По легкому жесту-повелению детишек увели прочь, а будущую ученицу аккуратно подняли и даже слегка отряхнули, словно невзначай шлепнув по тугой ягодице. Отпустили ее руки, но попытавшись дернуться вперед, девица растерянно заморгала: тело странно онемело и напрочь отказывалось слушаться. Новый жест, и к царевичу подвели одного из знатных ногаев.

  - Ты ищешь справедливости?

  Разом забыв обо всем, недавняя полонянка резко кивнула головой.

  - В чем ты обвиняешь этого татя? Можешь говорить.

  Правильно истолковав легкую заминку, Дмитрий шагнул поближе - и не стал проявлять недовольство, когда искательница правды мало что не уткнулась носом в его висок.

  "Старших родичей перебили, младшего брата в полон забрали, саму изнасиловали - и не сломалась!".

  Внимательно оглядев нежданный подарок судьбы, и слегка покосившись на ее обидчика, которому как раз увязывали спереди руки, царевич тихонечко вздохнул. Про себя.

  "Понятно, отчего этот орел кривоногий самолично испортил столь ценную добычу - наверняка решил пополнить свой гарем строптивой красавицей".

  - Этих увести.

  Пребывающих во власти ноющей боли степных князей, и их уменьшившееся в числе сопровождение тут же утащили прочь - а оставшийся в одиночестве племянник Табан-мурзы со скрытой тревогой огляделся.

  - Судебник гласит: любой разбой карается смертной казнью, из имущества головника возмещается урон претерпевшего татьбу, оставшееся уходит в казну. За покражу скота и иное воровство, связанное с душегубством - тако же.

  Сделав паузу, чтобы его слова дошли до всех (в том числе и подтянувшейся на нежданное развлечение свиты), царевич тихо спросил:

  - Как твое крестильное имя, и как звалось твоя деревенька?

  - Аглайка...

  Едва слышно всхлипнув, юная селянка на удивление твердо закончила:

  - Гуреевкой все называли.