i 0a3a4f30eeb528b3

   - Лады. - Александр понял, что Виктория со свойственной женщинам естественностью легонько и, что для него было очень важно, совсем не обидно, но всё же обвела его вокруг пальца, специально задав высокий темп и сделав возвращение невозможным из за темноты здешних ночей. Дачный центр остался далеко позади, а в лесном массиве фонарей и боковых указателей путей по понятным причинам не держали. Александр предвидел такой вариант и с удовлетворением погладил через ткань своего рюкзака жестковатую пластинку просторной палатки-шатра.

   - Вижу, палатку ты таки захватил. - одобрительно заметила Виктория.

   - В палатке будешь спать ты. Я подремлю снаружи возле костра. Не заставляй меня вслух приводить сотни доказательств правомерности подобного решения. - тоном, не допускающим возражений сказал Александр.

   - Сашочек...- в голосе Виктории явно послышались острые просящие нотки. Александр остался непреклонен:

   - Нет, Викта.

   - Ёлки-палки, Сашок, мы ведь не дети. - взорвалась Виктория. - Ну, сам посуди, что я буду делать одна в душной палатке, когда ты кормишь комаров у костра? Я же там с ума сойду от... - Виктория едва сдерживала возмущение, но не особо хотела переходить в настоящее наступление - ей нравилась искренняя забота Александра, понимавшего её гораздо глубже многих людей.

   - Викта... Ты будешь там спать. Спать в комфорте и безопасности. И только. Так что оставим этот разговор... - примирительно заметил Иванов.

   - Ага... Нет, Сашок, если ты возле костра - то и я тоже. - в её голосе сохранилась прежняя непреклонность.

   - Этого - не будет. Будешь спать в палатке. - отрезал Александр. - И не воображай, что я изменю свое решение. Что позволено мне - тебе категорически запрещено природой и сутью... И этого ни я, ни ты изменить никак не можем.

   - Благодарю покорно за недвусмысленное и чёткое напоминание о разности между нами. - ещё раз взорвалась Виктория, сразу сникнув. - Но я - дело другое и потому твёрдо намерена терпеть трудности наравне с тобой. Ведь, в конце концов, я - инициатор похода с ночёвкой... И я наравне с тобой отвечаю за то, чтобы наша прогулка прошла без происшествий. Так что палатку можно не ставить.

   - Но это... Это против правил и я всё же палатку поставлю. Тебе нельзя коротать холодную ночь вне защиты... - Александр осознал, что её так просто не переубедить и не хотел наступательным маневром опрокидывать несильную, почти декоративную защиту, выставленную Викторией.

   - Сашок, ну ты же знаешь... - просящие нотки снова прорезались сквозь возмущение.

   - Нет, Викта. Вот подходящее место для ночлега, сейчас я соберу поддон, будем разжигать костёр. Ручей - рядом, значит будет вода для обеденного застолья. - Александр остановился у края поляны и опустил свой рюкзак на землю. - Сними рюкзак и разомни плечи, походи, прогнись. Это необходимо.

   - Ну хоть саму палатку ты мне разрешишь поставить? - попросила Виктория.

   - Нет. Это моё дело.

   - И костёр? Саша, ну не лишай меня хотя бы этого небольшого удовольствия... Я ведь не изнеженная барыня. - Виктория умоляюще посмотрела на своего друга.

   - И костёр - тоже моё дело.

   - Послушай, Саша. Я знаю, что я гостья, но не до такой же степени меня можно и нужно ограничивать... Это - форменная дискриминация. - в третий раз взорвалась Виктория, с удивлением отмечая, что уровень взрывности с каждым разом существенно падает.

   - Именно - до такой степени и даже больше тебя надо ограничивать. - Александр просчитал ситуацию и решил не проговариваться Викте о своих догадках относительно её направленности. Тем не менее, Виктория продолжала настаивать:

   - Ты ещё скажешь, что несёшь за меня ответственность... - глухо проговорила она, прекрасно зная, что Александр действительно отвечает за неё хотя бы перед самим собой и своей семьей, не говоря уже о родных Виктории.

   - Пока ты нуждаешься в такой опеке - ты будешь её получать. Остальное - мои проблемы. - Александр закончил приготовление кострища и щёлкнул зажигалкой. Огонёк быстро набирал силу. - Я же сказал, Викта, прогнись и разомни плечи. Лямки - не сахар. - юноша встал и склонился над своим рюкзаком, доставая пластинку палаточного полотна.

   - Ну, если ты хочешь, чтобы я прогнулась. - услышал он голос Виктории и следом ощутил дуновение ветра. По поляне в течение нескольких десятков секунд двигалось что-то почти не уловимое взглядом, затем перед Александром мелькнула фигура Виктории и вот она уже стоит, поправляя пышные волосы. Через секунду Иванов мог уже увидеть на экране памяти все движения, которые выполнила Виктория. Его изумление по мере просмотра нарастало скачкообразно наряду с беспокойством: безукоризненно выполнить комплекс сложнейших гимнастических упражнений, сделавших бы честь любой нынешней (и тем более прошлой) перворазряднице по художественной гимнастике, да ещё - в ошеломляющем, просто ураганном темпе Виктории не помешала и её чисто русская объёмная статная фигура. Александр, напряжённо переваривая увиденное, совсем не знал, как ему реагировать: радоваться, изумляться или негодовать. Поэтому он просто сказал: