Hyle. Иллюзорное бытие в Испании

Нигде ни души. Полуденный зной. Это Сан-Хосе?

Пересекаем площадь. Моряк объяснял нам: от церкви налево, итак, мы Трое идём дальше. Жарко. Знойно. Да где же находится этот Кан Баготет? И справа, и слева от церкви отходят переулки: там, кажется, ничего нет, поэтому мы просто идём здесь дальше. Видишь, вон там, наверху? Круглая башня из бутового камня. А куда подевалась прямоугольная башня, которую мы видели раньше? Ну и ладно.

Наконец-то мужчина. Ара, бойчее всех говорящая по-испански, спрашивает его, и тот, пожелав нам buenos dias[41], доброжелательно объясняет, что здесь ни в коем случае не Сан-Хосе, потому что это место называется Сан-Аугустино, а Сан-Хосе это вам надо идти ещё добрых полчаса отсюда, поднимаясь выше. И он знает Кан Баготет, а также senor extranjero[42], он как раз тоже идёт в Сан-Хосе и с удовольствием мог бы нас проводить… и si, muy caliente el dia[43]. А он maestro, учитель в Сан-Аугустино. Рассказывает, что у него самая богатая коллекция насекомых на всей Ибице. Он идёт с Арой впереди, а Малышка и Гал позади.

Как он, вообще, симпатичный? По его замкнутому лицу ничего не понять. Но до Сан-Хосе уже будет ясно. Si, muy caliente. Quando las senoritas y el senor quieren veer un dia la colleccion… vuestro servidor[44].

Нам надо было свернуть от синей доски направо, тогда мы были бы почти уже там… да, да, если не знаешь местность. Y no posibilidad de orientarse…[45]

Вниз по изгибу дороги. Постоянно идёшь вниз, когда хочется двигаться вверх. Жара. В долине видна carretera, она поднимается в гору. Где же этот Сан-Хосе? Вокруг ничего, кроме вершин, все нацелены на запад: вот это в середине, как говорит maestro, Аталайя де Сан-Хосе[46], а за горой, к подножию которой мы идём, а за углом искомый pueblo. Сан-Хосе.

Отсюда мы снова увидели четырёхугольную башню, по бокам от неё, словно посторонние, стоят здания с плоской крышей. El maestro говорит, что башня из шестнадцатого века, del siglo seise[47], и построена как городская стена города Эйвиссы[48] (но он сказал Ибицы; как учитель, он гордо говорит на кастильянском наречии, а не каком-то там крестьянском каталанском, eivizenco[49]). Хорошо. А вот это – старейшая башня в общине Сан-Аугустино. Но iglesia? Es de mismo siglo[50]. А круглая башня? Quien sabe? Puede ser morro[51].

Muchas gracias, muy bien. Somos muy contentos y honorados. El senor maestro tambien es muy contento y honorado.

Y su colleccion de mariposas es unica, el senor maedtro es in correspondencia con algunos scientistas franceses y alemanes… Si, si, esta es la vida. Muy fiero, el senor maestro[52].

Возникает молчание, поскольку нечего сказать или не хочешь ничего сказать, дорога, спотыкаешься на неровных каменных плитах, трудно, это полдень, очень жарко. Это длится без конца, между побелёнными стенами лишь редкие кустики. Только впереди, на западе, поверх всего возвышается трёхглавая Аталаясса. Пинии окаймляют её вершину.

Который может быть час? Крестьянка в полной выкладке, идущая им навстречу по ущелью, поздоровалась: bon dia, значит, двенадцати ещё нет: если бы уже пробило полдень, она бы сказала “buenas tardes”[53]. У учителя на руке есть часы, но теперь можно его не спрашивать.

Ещё выше, выше вверх. Здесь поместья располагаются ниже дороги и открывают взгляду простор на утихающую перед горами долину, отгороженную от Пуйг дес Авенч, там впереди Роккас Альтас, а прямо Аталайя. Там и сям рассыпаны белые кубики: casas paisas[54]. Некоторые с полуциркульной аркой, другие с одной или двумя башнями. Почти все дома окружены живой изгородью из кактусов. Вверх к холмам поднимаются террасами поля. Повсюду стоят миндальные деревья, смоковницы, рожковые деревья. Несмотря на это, всё будто выполото, вычесано. Странная пустынность, тишь.

Проходим мимо cabana[55] из piedra mares[56], позади неё за проволочной сеткой голуби и куры.

Дорога впереди делает поворот. Справа крутой обрыв, под несколькими большими рожковыми деревьями нарезанные кубиками жилища, внизу в долине тянется дорога, на четверти высоты Аталайи она уходит влево: там того и гляди покажется высоко расположенный Сан-Хосе: дом-башня, белая, и вот он: самый первый дом – дом pueblo. Наконец-то.

Ограждение из камней, которому следует дорога, поднимается выше и выше. Долина здесь очень узкая, зажатая между двумя carreteras, слева, справа, заканчивается она закруглённой, голой скалистой террасой, на бесполезности которой небольшое простое здание отгораживает деревенскую площадь.

Мимо нескольких casas с входными галереями и мимо маленьких fonda[57]. Позади большой изогнутой галереи – церковь, больше и оголённей, чем церковь в Сан-Аугустино, напротив неё – кладбище, между ним и галереей iglesia деревенская дорога идёт под уклон, к другим горам.

Отделённая узкой тропинкой от cementerio[58], ещё одна fonda отгораживает площадь: перед ней собралась кучка мужчин, одетых в чёрное, играющих в бочче[59]: мы узнаём, что el senor rubio, el aleman[60], празднует свой день рождения.