Hydrargyrum

— Как приятно иметь дело с умным человеком — вы даже не верите мне, а уже ищете дыры в этом предложении. Во-первых, магия не всесильна, например, мёртвых воскресить невозможно. А во-вторых, это запрещено. Всё вами перечисленное запрещено — делать деньги из ничего, магией отнимать их у «магглов», — Кайнетт специально использовал местное словечко, чтобы в случае чего сбить со следа тех, кто, возможно, станет его искать. Пусть выслеживают местного волшебника, — да просто показывать магию непосвящённым уже запрещено. Даже за наш разговор или за то, что я заклинаниями обследовал вашу жену, меня ждёт тюрьма по нашим законам. Однако мне необходимы деньги и не нужны слишком явные следы, которые оставит магия, либо свидетели, которые на меня укажут. Если вы заберёте жену из Уитингтона, скажете, например, что вам предложили альтернативное лечение, не знаю где, пусть в Израиле или Штатах, вас, конечно, будут отговаривать, и, вероятно, посмотрят, как на сумасшедшего, но помешать не смогут. А вы найдёте тихое место где-нибудь неподалёку от Лондона, там мы проведём необходимый ритуал. Место ищете вы. На встрече будет ваша охрана, если вы достаточно им доверяете и уверены, что никто не проболтается о, как вы бы сказали, «чертовщине». Вы можете взять с собой оружие, если захотите. Я сделаю то, что умею — вылечу её. Если ничего не получится или я погибну в процессе, то вы ничего не теряете. Если я справлюсь, то вы через две недели передаёте мне двадцать тысяч — когда подтвердите, что с Эвелиной всё в порядке. Надеюсь, вы окажетесь достаточно умны, чтобы проводить проверку как можно дальше от Уитингтона и от Лондона вообще. Ещё через месяц, когда вы убедитесь во всём, в чём только можно, вы отдадите мне остаток. Потом либо мы просто сделаем вид, что никогда друг о друге не слышали, либо, если возникнет желание заработать, через полгода вы можете найти мне ещё одного безнадёжного пациента — сто тысяч мои, а всё что выторгуете сверх того — ваше. Вам просто невыгодно будет меня сдавать и распространяться о существовании магии — если об этом узнают те, кому не следует, вам с женой самое меньшее сотрут память, ну, а я получу наказание в полной мере, и смерть там ещё не самый худший вариант. Вот мои условия.

— Занятно. Но ведь всё это можно было подделать, не так ли? Чтобы я поверил в этот бред сумасшедшего. Ты и сам в пижаме, не знаю, в том госпитале есть отделение для душевнобольных?

— Разумеется, — легко согласился маг. — Эвелину могли прогнать через рентген и томограф раз по десять, а потом допросить под гипнозом, чтобы узнать о ней всё. Машину могли вскрыть… не знаю, как они называются, отмычкой какой-нибудь для таких замков и электроники. Пистолет я мог перепрятать в другой карман или, допустим, в окно выбросить, пока вы отвернулись. И так далее, и так далее. Всё это мошенничество или происки врагов, а может, желание поиздеваться над вашим горем. Наверняка у вас в окружении есть те, кто на такое способен. У меня, например, были. Или я сбежал из сумасшедшего дома. Вот только через два месяца, когда она умрёт, вы вспомните этот разговор. И будете вспоминать каждый день. Снова и снова будете думать — а что, если был шанс хотя бы в полпроцента, в сотую долю процента, что я говорил правду? Что я мог хотя бы попытаться что-то сделать, когда все уже махнули на неё рукой. Вы будете долго жить — не считая проблем с печенью, здоровье у вас крепкое, если за этот год не сопьётесь, то останется достаточно времени и подумать, и пожалеть. Много, очень много раз вспомнить каждую секунду этого разговора. Снова и снова спрашивать себя — «а что, если бы я согласился, и она сейчас была бы жива?»

— Откуда тебе-то это знать, пацан?

— Думаю, очевидно, что это не моя настоящая внешность, и я старше тебя, Уильям. Когда-то у меня на руках умерла невеста, умерла из-за меня, из-за того, что я не справился и не сумел оценить опасность того, на что иду. Я мог её спасти, если бы не взял с собой или отослал домой сразу же. Взял, не отослал… не спас. Так что я сейчас понимаю твоё положение даже лучше, чем ты сам. Ладно, останови машину вон там, у перекрёстка, вижу, что мои услуги тебе не нужны. Приятно было познакомиться, мистер Саммерс, долгих лет.

— Постой… — машину он в самом деле остановил, но маг не спешил выбираться, ожидая продолжения. — Ты правда можешь её спасти?

— Да.

— Поклянись.

— Не вижу смысла. Ты — обычный человек, магические обеты для тебя безвредны. А простая клятва для меня ничего не значит. Ты либо веришь, что я могу это сделать, либо нет, и тогда я буду искать другого клиента.

— Ладно… допустим… — Саммерс помотал головой, пытаясь найти какую-то лазейку, подтверждение, что он прав или наоборот, делает ошибку. — Но всё-таки, почему именно я?

— Я когда-то работал в Уитингтоне и знаю расположение отделений и палат, найти нужных пациентов было нетрудно, — Кайнетт даже почти и не соврал. — А из всех посетителей онкологии лишь ты носил галстук стоимостью в годовую зарплату их главного врача.

— Ты изучал родственников?