http://submarine.id.ru/strizjak.php

Если учесть, что это в 84-м году пропустила цензура, и представить, чего цензура не пропустила, то обстановка на Балтфлоте летом 43-го обрисовывается невеселой.

Крон (Там же, с. 115) приводит слова акустика "С-13" И. М. Шнапцева (который называет лодки по фамилиям командиров): "Тогда погибли многие: Осипов, Мыльников..."

И фраза обрывается многоточием.

Непонятно. Официально говорится, что на заграждении погибли 4 лодки (и "Щ-323" погибла ночью 1 мая 43-го при выходе из Ленинградского Морского канала).

Крон и Шнапцев могли бы выстроить фразу так: тогда в заливе погибли 4 лодки — Кузьмин, Осипов, Бащенко, Мыльников.

Но Крон поступает иначе. Он, со слов Шнапцева, пишет "многие" (!) и обрывает ряд перечисления.

Зеленцов ("Дороги из глубины", сс. 517-519) тоже говорит про обстановку в летние месяцы 43-го года:

"У матросов, которым не нынче, так завтра уходить на лодках, скребли на душе не кошки, а скорей пантеры или барсы. Все ходили озлобленные, как отрешенные от жизни смертники. Все знали, что в любой момент могут послать их лодку на верную смерть. В кубриках об этом только и разговоры, матерят начальство..."

Зеленцов говорит о гибели "Щ-406" и "Щ-408" и далее пишет: "К ним прибавилось еще несколько (!) кораблей, о судьбе которых также ничего не известно..." Крайне туманная формулировка. Зеленцов мог бы сказать: к ним прибавились еще 2 лодки,— а вместо этого говорит: "еще несколько кораблей". И ниже он использует ту же неопределенную формулировку: "В конце концов, потеряв безрезультатно несколько лодок, командование убедилось в бесполезности затеи с прорывом". Я не берусь комментировать эти уклончивые свидетельства участников событий. Но еще более загадочен текст наркома ВМФ Кузнецова на сс. 284-285 книги "Курсом к победе" (1975).

Кузнецов пишет: "Немцы перекрыли Финский залив в самом узком месте — в районе Нарген-Порккалаудд — мощными противолодочными средствами. После (!) мы узнали, что враг выставил здесь двойной ряд противолодочных сетей и плотные минные заграждения..."

Что значит — в устах наркома, главнокомандующего Военно-морским флотом Советского Союза — "после мы узнали"? Ведь разведка доложила об этом заграждении уже к марту 43-го, и в марте в штабе КБФ была проведена штабная игра, которая показала, что выход подводных лодок "нежелателен из-за вероятности больших потерь".

Начальник штаба флота вице-адмирал Ралль считал попытки прорыва "гибельными и бессмысленными", и был за это снят с должности, и за это же был снят с должности начальника штаба КБФ его преемник Петров. Выходит — командующий Балтийским флотом вице-адмирал Трибуц утаил (!) от наркомата ВМФ и Главморштаба наличие заграждения.

Этого я постичь не могу. Чем же занимались разведотдел и оперативный отдел Главморштаба? Чем занимались все политработники и все особисты? Поведение Трибуца, я думаю, можно объяснить одним: видимо, Трибуц имел "отдельного" покровителя в Кремле. Подтверждение тому я вижу в туманной, но и бескомпромиссной фразе Н. Г. Кузнецова в его книге "Накануне" (1969, с. 312): "Почему же все-таки столь сложно складывалось управление боевыми действиями на фронтах (действия флотов подчинены были армейскому командованию.— О. С.) в начале войны? Мне думается, потому, что не было четкой регламентации прав и обязанностей среди высоких военачальников и высших должностных лиц страны. А между тем именно они должны были знать свое место и границы ответственности за судьбы государства".

Значит, "высшие должностные лица страны" (жаль, что цензура не позволила Кузнецову назвать фамилии, назвать примеры) вмешивались во всё и знать не желали ни "своего места", ни "границ ответственности за судьбы государства". Трибуц вечером 21 июня 1941 года получил от наркома ВМФ Кузнецова (а Кузнецов получил этот приказ от Сталина) приказ — объявить по флоту боевую готовность номер 1, на попытки вторжения врага отвечать огнем.

Трибуц не выполнил (!) этот приказ. Хуже того, Трибуц в четвертом часу утра 22 июня 41-го года разослал по флоту телеграмму, в которой приказывал всем командирам прекратить вредные разговоры о возможной войне с Германией и заняться боевой и политической подготовкой. Только в пять часов утра, после того как немцы бомбили Кронштадт, до Трибуца дошло, что боевую готовность придется всё-таки объявлять. Трибуц без ведома своего командования уничтожил Либавскую военно-морскую базу — за два дня до похода немцев к Либаве. Трибуц в начале сентября 41-го, без ведома своего командования и без ведома Сталина, приготовил Балтийский флот к уничтожению. Достаточно было одного слова — и Балтийский флот был бы уничтожен.