http://submarine.id.ru/strizjak.php

Кузнецов в своих книгах не раз возвращается к Либаве. Это больная для него тема.

Кузнецова тревожили перед войной незащищенность Либавы с суши, скученность кораблей в маленькой акватории порта (опыт войны в Испании, налеты вражеской авиации на корабли в портах). Кузнецову удалось убедить Кремль не размещать в Либаве линкор. Перед самой войной Кузнецов, с дозволения Сталина, вывел из Либавы эсминцы и часть подводных лодок ("Накануне", сс. 274-275).

"Боевая летопись ВМФ..." без комментариев фиксирует, что Военный совет КБФ объявил по флоту о нападении Германии в 4 часа 49 минут: после налета авиации противника на Кронштадт и Красногорский рейд. А все части и соединения Балтфлота, говорит "Летопись", перешли на готовность номер 1 только к девятнадцати часам 22 июня.

Так выходит и по книге Грищенко: его лодка "Л-3" доложила о готовности выйти в море к 18 часам.

В тот день в боевой состав Либавской базы входили корабельные соединения: отдельный отряд торпедных катеров (5 вымпелов), 4 корабля охраны рейда, дивизион катеров морской погранохраны (по другим источникам, он вошел в подчинение штабу базы 23 июня,— 9 вымпелов), на Либаву базировались бригада подводных лодок (15 вымпелов) и эсминец "Ленин" (см.: "Краснознам. Балт. флот в битве за Ленинград. 1941-1944", с. 22). "Боевая летопись..." сообщает, что в порту находились 19 транспортов и в 2 часа утра 22 июня в базу пришел на ремонт тральщик "Фугас". Нельзя понять, сколько транспортов из 19 находились в ремонте. Дальше, на с. 95 "Летописи" читаем: "22.06 во второй половине дня, выполняя приказание начальника штаба КБФ, из Лиепаи в Усть-Двинск и Вентспилс (он же Виндава.— О. С.) вышли подводные лодки "С-9", "Калев", "Лембит", "М-77", "М-78", танкер "Железнодорожник" и восемь транспортов". Делается понятным, кому адресован упрек Грищенко ("следовало бы...") в тексте его диссертации: начальнику штаба флота контр-адмиралу Пантелееву.

Восемь транспортов и танкер могли взять на буксир находящиеся в заводе эсминец и шесть подводных лодок. Транспорты ушли (за день 22 июня немцы совершили на Либаву 15 воздушных налетов). Тральщик "Фугас", с одним исправным двигателем, в 14 часов вышел в море, чтобы произвести минные постановки на подступах к базе. Торпедные катера охраняли тральщик и несли дозор. Грищенко ждал приказа на минные постановки. Его лодка "Л-3" — подводный минный заградитель. Он принял полный запас мин. Его дело — загородить минами выходы из вражеских баз.

В 6 часов 30 минут 22 июня Главный морской штаб передал приказ флотам: "Немедленно начать постановку минных заграждений по плану прикрытия". Затем были даны дополнительные приказания. "Галлер лично звонил в Таллин и просил ускорить эту операцию..." ("Накануне", сс. 365-366). Грищенко получил от штаба Либавской базы очень странный (для боевых условий) приказ: занять место под водой в ближнем дозоре, в случае обнаружения кораблей противника всплыть (!) и донести о них по радио командиру базы. "Только после донесения разрешалось атаковать врага торпедами" ("Соль службы", с. 55). Грищенко вышел в ближний дозор, выполнять приказ.

О предвоенном решении, кому подчинять ответственных за оборону Либавы, Н. Г. Кузнецов пишет: "...напрашивалось одно решение: назначить ответственным за ее оборону командира базы, придать ему некоторые стрелковые части и, подчинив все эти силы командующему Балтийским флотом, готовить их к обороне как с моря, так и с суши. Но в Генеральном штабе тогда одержало верх сомнение (...). 67-ю стрелковую дивизию включили в состав 8-й армии, а Либавская военно-морская база вошла в оперативное подчинение командующего Прибалтийским военным округом" ("Курсом к победе", сс.14-15).