Homo Navicus, человек флота

Командиры отрапортовали комбригу: наш в форме шесть, соседский в трусах. Комбриг, тоже не дрогнув, рапорта принял и пошел здороваться с экипажами. Соседи уже посинели, как их форма, но бодро приветствовали начальника.

— Как я понимаю, жалоб и заявлений нет, — пробасил комбриг и скомандовал: — Экипаж в лодку, пока окончательно яйца не отморозили, командир и зам — ко мне!

Те, дрожа от холода, подскочили и замерли в ожидании нагоняя.

— Смотр закончен. Хотя… Может, командир продемонстрирует строевой шаг, а зам споет строевую песню? Нет? Тогда тоже в лодку, находчивые вы мои…

Соседи, уходя в море летом, опрометчиво оставили зимнюю форму в баталерке, в казарме. По приходу ее там, конечно же, не оказалось. Об этой свято чтимой подводной традиции я уже упоминал. Одевали их за счет формы, списанной по сроку носки — служить и ходить в ней можно, но для смотра не годится. Вот и

приняли отцы-командиры решение облачиться в «тропичку». А куда деваться? Тем более, что в приказе по бригаде было написано: «11.0 °Cтроевой смотр экипажей». Номер формы одежды не упоминался, а во всем, даже в мелочах, точность нужна, особенно на военной службе. Моряк — он же везде лазейку найдет. Так что померзли красавцы, но смотр успешно прошли.

Да-с, находчивый у нас народ служил…

Но это еще цветочки. Я о точности. Вот, помню, возвращались мы из автономки, той, в которой помощник кита лодкой зарезал, домой. Входили мы в состав объединенной эскадры разнородных сил. Базировалась она во Вьетнаме, в бухте Камрань. Мы получили радио: изменить курс и зайти во вьетнамскую советскую базу. Прежде, чем отпустить нас на Камчатку, наше временное начальство решило устроить строевой смотр экипажу. Это чтоб себя подстраховать. А вдруг на лодке беспорядок и развал службы и дисциплины? Не дай бог, дадут нам команду по пути зайти во Владивосток, а там штаб флота. А штабные очень любят проверить корабль, бывший в дальних морях и теплых странах, нагоняй устроить, но больше — чтоб сувениры отобрать. А у нас и кораллы, и рыбы экзотические засушенные, и раковины лакированные, и кофе черный и зеленый без вытяжки кофеина…

Словом, не хотелось нам во Владивосток, жалко добра — свое, не чужое. Расстроились. Да и предстоящий смотр не радовал, домой сильно хотелось, а тут опять задержка.

Надо сказать, в «автономке» мы несколько расслабились, но не устали, спасибо заму. Он мероприятия разные проводил. Как раз в день смотра должны были подвести итоги и определить победителя конкурса «Лучшая подводная борода». Матросам за победу угрожали десять суток отпуска, а офицерам и мичманам — еще не распределенный и оставленный на базе ковер 1,5 на 2 метра. Была такая форма поощрения — право выкупа дефицитных товаров. К ним относились ковры, хрусталь, люстры, шубы, женские сапоги и кожаные куртки. Их по экипажам распределял политотдел, а правом выкупа наделял зам. Ковер и не распределили только потому, что он был нужен всем, народ даже поругался из-за него. А вот по конкурсу — это справедливо. Сбривать бороды все категорически отказались.

Но бороды ладно, расчешем, в конце концов. Одеться было не во что. «Тропичка» износилась до ветхости от морской стирки. Знаете, что это такое? В штанины и рукава формы продевается капроновый фал и выбрасывается на ходу корабля за борт. Через пятнадцать минут белье выстирано морем без всякого мыла, порошка и усилий с вашей стороны. Все эти ухищрения не от лени, а от ограниченного запаса пресной воды. Питьевая идет для приготовления пищи, техническая для систем и механизмов. Нам даже мыло и шампунь выдавали специальные, для морской воды. После умывания мы протирали лица спиртом.

Простыни и наволочки тоже можно так стирать, в сетке. Но если вы нарушите временной режим стирки, то рискуете вытащить жалкие клочки и обрывки обмундирования. Кто-то из вахтенных сигнальщиков как раз отвлекся, прохлопал, и нам пришлось донашивать ветхое, кое-как зашитое рванье.

Если бы мы знали заранее о строевом смотре, мы бы сохранили хотя бы разовое белье, «разуху». Это тонкие марлевые футболка и трусы голубовато-зеленого цвета. К сожалению, она закончилась еще в первые два месяца похода. Уходили весной, должны были вернуться летом и весь «гардероб» с собой не брали, и так мало места. Офицеры и мичмана еще кое-как бы оделись, а экипаж?

— Мы не можем выйти на смотр перед адмиралом как стадо бородатых оборванцев. Решение всегда есть, его только найти надо. Предложения? — вопросил командир, собрав офицеров в кают-компании.

Понурив головы, все молчали. Вдруг встрепенулся помощник.

— А что, если форму сшить? Ведь главное во внешнем виде военнослужащих — единообразие, — и замолчал нерешительно.

— Ну-ну, дальше давай, — подбодрил его командир.

— У меня есть метров двести пятьдесят тика. Получил, чтоб чехлы на матрасах обновить.

Мы засмеялись. Тик — это обивочная ткань в красно-бело-голубую полоску на серовато-желтом фоне. Он так и называется — тик полосатый. Но, посмотрев на командира, смеяться перестали.