Hometown средней полосы

Конечно же, бешеная толкучка в троллейбусе, открытый люк на дороге, авария, пересадка в маршрутку – все это случилось по дороге на работу. Ах да, еще сломался каблук на новом сапоге, но это уже мелочи. Наконец, наша героиня прихрамывая добралась до офиса.

На ресепшене сидела новенькая. Боже, как же она ненавидела девочек на ресепшн! Они ведь специально там сидят, такие милые, улыбающиеся, счастливые, юные и бесцеллюлитные. А мимо проплывает попа-дирижабль Антонины Семеновны. Старый, помятый дирижабль с узкими сутулыми плечами и разбитыми надеждами.

Все коллеги-старожилы постарались в этот день массово отсидеться дома. Даже директор позвонил и сказал, что “будет в разъездах", поспешно пообещал поцеловать в щечку завтра и резко пропал, не успев попрощаться. Потом оказалось, что он уронил в унитаз телефон. Но при этом он все равно вздохнул с облегчением: дешево отделался. В прошлый раз ногу сломал, в позапрошлый раз – машину разбил всмятку.

Все знали, что один раз в четыре года, на день рождения Антонины Семеновны, в офисе случалось черт знает что: пожар, потоп, массовое отравление водой из кулера, нашествие клопов… В прошлый раз в разгар поздравлений появился “террорист” с учебной гранатой, бывший хахаль одной из девочек-практиканток. Антонина Семеновна быстро обезвредила его, ударив по голове цветочным горшком. И в целом это нападение осталось бы досадной мелочью, если бы в земле из-под цветочного горшка не была бы найдена чья-то отрубленная кисть руки. Пришлось вызывать оперуполномоченного Скользюкова, который весь день нудно допрашивал каждого сотрудника. Конечно, ни о каком рабочем настроении речи не шло. Праздничек, однако.

Тем временем в отсутствие директора офис расслабленно гудел, ничего не подозревающие коллеги выстроились в шеренгу для поздравления Антонины Семеновны со знаменательной датой. Девочки из бухгалтерии шушукались, пряча за спиной большой букет алых роз. Букет имел не слишком презентабельный вид, потому что в последний момент, прямо на крыльце их офиса, на курьера с цветами напал бешеный шпиц. Два килограмма милоты, шерсти и ярости внезапно вцепилось в букет мертвой хваткой. Курьеру пришлось бороться за презент, размахивая розами, подобно тому, как заправский банщик управляется с веником.

А вот праздничное угощение было заготовлено накануне, поэтому перебоев с доставкой фруктов и закусок не случилось. Антонина Семеновна наивно обманывала себя тем, что инцидент с кошкой и неурядицы с транспортом – это достаточное количество неприятностей за этот день.

В большой переговорной комнате повисла тишина, замдиректора приготовился произносить поздравительную речь, и тут в приемной хлопнула дверь. Девочка с ресепшен метнулась было к двери, но тут в кабинет заплыла пышная дама в белом костюме. Она двигалась в такт музыке, звучащей, однако, лишь в ее голове. Она будто бы сошла со сцены, где проходил конкурс двойников Элвиса: на брюках блестели серебряные лампасы, на голове красовалась элегантная шляпа а-ля денди. Даму нельзя было назвать толстой, она источала вайб любви к жизни и к розовым донатам с радужной посыпкой. От этой любви лишние килограммы приклеиваются к телу нежно, как облачка сахарной ваты, и совсем не уменьшают привлекательности.

Кто-то захлопал, решив, что это приглашенная артистка, остальные присоединились. Все, кроме Антонины Семеновны. Она-то точно знала, что никого не приглашала, и что добра от этого странного посетителя не будет. Потому что двадцать девятого февраля добра не бывает. На всякий случай, она зашла за спину Толика – очень высокого сутулого айтишника в сером свалявшемся свитере. Она уткнулась носом в катышки и убрала руки за спину, чтобы не начать выдирать слежавшиеся комочки из мерзкой кофты.

Гостья откланялась и подняла руки над головой, будто дирижер. Все смолкли и приготовились к представлению. А женщина начала громко считать присутствующих, указывая на каждого человека пухлым пальцем, унизанным крупными кольцами.

– Один, два, три… тринадцать! – торжественно закончив счет на цифре тринадцать, она остановила свой палец на Антонине Семеновне, осторожно выглядывающей из-за катышков. – Туки-туки на тебя!

Глядя Антонине Семеновна в глаза, она вытащила из кармана пиджака розовую коробочку и вручила ее юбилярше. Представительница Элвиса в Нижнем Тагиле еще раз поклонилась публике, сорвав новые овации, и торжественно удалилась. В кабинете повисла тишина, все ждали продолжения. Однако белая дама исчезла с концами.

Сконфуженный замдиректора скомканно поздравил Антонину Семеновну с юбилеем, чуть подрагивающей рукой вручил ей сертификат в центральный массажный салон “Парад”, и коллеги виновато набросились на угощения, а потом разошлись по своим местам.

Антонина Семенов тоже вернулась на свое рабочее место, с легким щелчком раскрыла розовую коробочку. Там мог бы оказаться вибратор или солнечные очки. Но футляре лежал отполированный, хорошо заточенный осиновый кол.