His name is Anny (Его зовут Энни)

Яна начала истерику, приставая ко мне, дергая или ударяя кулачками, чтобы я все ей рассказал. Я просто поймал ее руку, взял покрепче и хладнокровно потащил к сотрудникам. Ребенок так сильно испугался, что стал рыдать и вырываться. Я передал ее в надежные руки, сообщил на английском, что эта девочка потерялась и ждет своего отца. И что я ее впервые вижу.

Я ушел под вопение Яны, которая захлебывалась собственными слезами. Теперь она вырывалась из рук сотрудника, и тянулась ко мне. Она орала во всю глотку мое имя, а я равнодушно ушел. Взял и ушел, оставляя ее одну.

Сердце разрывалось от ярости и гнева. А потом все утихло, оставляя за собой лишь пустоту. Они серьезно разозлили меня. Это их вина. Пора кончать с ними.

31 мая

Спустя день кропотливых поисков.

-Если это не их главное здание, я приду за тобой и закопаю заживо.

-Смешно. С моим мощным ПК, который ты мне кстати и спонсировал, я хоть Пентагон взломаю. А найти скрытую организацию — сущий пустяк.

Я презрительно фыркнул.

-Этот сущий пустяк мне дорого обошелся. Давай уже, взламывай систему защиты.

-Та-да! Готово. Ваш верный хакер прекрасно справился с работой. Я всегда готов содрать с тебя парочку миллионов. Обращайся!

И все-таки он бесит.

Я закончил звонок, грубо выкидывая телефон, который разбился об асфальт. Никто мне не помешает. Никто — даже гребанная СГА.

Передо мной было неприметное здание города Ватикана, оранжевое и похожее на другие, находящиеся на западе от центра. Я размерным шагом зашел внутрь, нашел подвал, перешел на другое здание напротив, где за дверью открылось целое здание организации. Здесь царил хаос. Люди бегали в разные стороны, паникуя и пытаясь разобраться с беспорядком. Ревела сигнализация. Абсолютно все мониторы светились синим экраном смерти. Никто даже внимания не обратил на преспокойно шагающего меня. Плевать на все. Пусть они развалятся к чертям, как моя жизнь.

Я поднялся на самый верхний этаж и остановился перед кабинетом, где обычно обитает управляющая верхушка. Это точно то место. К моему удивлению, негромкий разговор продолжался внутри помещения, несмотря на всю катастрофу.

-Он все знает, верно? Его следует убрать.

-Я ручаюсь за него, что он никому не расскажет, даже под страхом смерти. Прошу обычного наказания.

Врываясь в кабинет, я замер. В полутьме из-за закрытых шторок проглядывалось большое кресло с темной тенью на лице незнакомца и лицо Анны. Настоящей Анны. Я был шокирован. Я чувствовал себя так, словно меня пронзили копьем, прямо в сердце, которое сжалось до боли. Анна была не менее удивлена.

-Как ты…

-Пойдем-ка со мной, надо поговорить, — угрожающе приказал я ей, и она послушно пошла за мной. Мы зашли в другую комнату, которая оказалась безлюдной. Компьютерный стол без компьютера выглядел нелепо, но не сделал меня мягче.

-Живая, значит, — угрюмо начал я, оборачиваясь на нее и смотря с презрением.

-Меня вовремя спасли. А тебя я просто использовала, чтобы уйти от преследователей и отправить письмо.

Ее глупая и виноватая улыбка меня просто взбесила! Не контролируя себя, я схватил ее за запястья одной рукой и повалил на стол, отводя ее руки наверх и резким движением задирая футболку второй рукой. Она вся сжалась от испуга. Как же раздражает, что даже в этом состоянии она так притягательна. Я был готов от злости изнасиловать ее на этом столе, но…Вдруг весь задрожал и задержал дыхание. Мои глаза увлажнились. Я еле сдерживал слезы, стискивая зубы, и вымученно говорил:

-Я ведь так волновался!

Довести человека до такого состояния — преступление. Ее лицо исказилось правдивыми чувствами. Сожаление. Ей было стыдно за себя и за свои поступки. Она даже не подозревала, что настолько мне дорога. Ее глаза закрылись:

-Прости, я правда очень ужасна. Можешь делать со мной все, что захочешь.

-Ты дура-дура-дура-дура! — завыл я. — Полная дура!

Я отпустил ее, а потом рывком поднял и крепко обнял, через силу сдерживая себя в слезах. Ее теплые руки обвили меня, стали успокаивать. Черт. Как же я сильно скучал.

А после она поцеловала меня с такой жадностью, будто голодала несколько дней. Я притянул ее ближе к себе. Все это время я желал прикоснуться к ней.

-Давай распишемся.

-Прямо в Ватикане?

-Да, — выдохнула со стоном она, когда почувствовала мои пальцы между бедер — прямо в Ватикане.

-Ты обещала мне одну вещь.

-Точно.

Как и договаривались. Еще одна ночь занятия любовью прошла просто великолепно, когда мы сбежали из того здания, ворвались в первый попавшийся отель и быстро заскочили в номер. Это было незабываемо. Я снова был счастлив.

1 июня

Я мог жить каждой минутой, десятью минутами, часом, неделей, месяцом и даже годом. Но сколько бы я не придерживался этих временных промежутков, всегда приходил конец. Конец всему, что начиналось. Путешествия. Рассказа или книги. Если я специально ничего не заканчивал, это уже считалось концом. Столько раз я видел, как что-то прекращается, однако никак не могу привыкнуть. В конце меня всегда преследует странное чувство. Ни плохо, ни хорошо. И лучше бы его не было вообще.