Herr Интендантуррат

– Постарайся уцелеть! – сказала Эльза и всхлипнула. – Я без тебя пропаду!

– Ты у меня женщина сильная, – сказал Крайнев. – Выстоишь! Но я постараюсь…

Он бережно устроил укутанную в одеяло Эльзу рядом с ранеными партизанами, чмокнул в висок и соскочил на землю. По знаку пилота стоявший перед ПО-2 партизан провернул винт, мотор затарахтел, выстреливая из патрубков вонючий дым, самолет развернулся и побежал по выгону. Крайнев проводил его глазами и пошел к деревне. На пороге штабной избы он едва не столкнулся с прилетевшим генералом. Тот сбежал с крыльца и зарысил к выгону.

– Что это он? – спросил Крайнев, входя.

– Спешит вернуться в Москву затемно! – пожал плечами Саломатин.

– Я думал: соберет командиров, поставит задачу…

– Ага! – хмыкнул Саломатин. – Размечтался! Это опасно – возвращаться при свете дня! Приказ привез, и ладно. Садись, думать будем!..

Крайнев заметил на столе сложенные звездочками внутрь погоны. Взял, раскрыл.

– Ого! Генерал!

– Сам же напророчил! – смущенно сказал Саломатин.

– Надо обмыть!

– Некогда! – сердито сказал Саломатин.

– Я бы выпил! – сказал Крайнев.

– И я! – поддержал Ильин.

– Ладно! – сдался Саломатин. – Из Москвы водки прислали – что ее хранить? За столом и обсудим. Тут такой приказ, что без бутылки читать тошно…

На рассвете они были возле Орешково. Грузовик оставили в лесу. Облаченные в памятную немецкую форму фельдфебеля и унтер-офицера, Крайнев с Саломатиным выбрались из кабины. Лес густо окружал Орешково с четырех сторон. Три века тому деревья росли там, где ныне возвышалась звонница. Как-то здесь поселился искавший уединения монах. Питался лесными дарами, среди которых преобладали орехи. Отсюда пошло название. Через несколько лет возле избушки пустынника выросли кельи сподвижников, образовался монастырь. Прославившись мудростью и святостью старцев, монастырь рос и богател, в восемнадцатом веке обзавелся красивой церковью и толстыми каменными стенами. Вокруг выросло село – большое, зажиточное, с шумным торгом и ежегодными ярмарками. Были выстроены гостиницы для паломников и торгового люда, конюшни и амбары. После революции монахов выселили, в монастыре обосновалась коммуна. Просуществовала она недолго и распалась. После коммуны в монастыре поселилась колония малолетних преступников. В ту пору монастырь обзавелся вышками по периметру. Колония просуществовала до войны. Заключенных успели эвакуировать, опустевший монастырь заняли немцы, которым приглянулись толстые стены, надежные каменные постройки и сторожевые вышки. Все это Крайнев узнал вчера, а теперь, лежа на опушке рядом с новоиспеченным генералом, рассматривал Орешково в бинокль.

– Четыре дзота – по одному на каждом въезде, – сказал Саломатин, разворачивая карту. – Две зенитные батареи 88 миллиметров, в самом монастыре наверняка есть зенитные пулеметы. Вокруг поселка линия обороны с оборудованными огневыми точками. Наноси! – он подвинул карту Крайневу. – Сам хвастался: в училище был лучшим по тактике.

Крайнев взял красный карандаш и принялся за работу. Она затянулась до вечера. Лесом они обошли Орешково со всех сторон, рассматривая в бинокли укрепления. Поселок жил обычной жизнью: по улицам ходили люди в военной форме, ездили повозки и автомобили.

– Местных жителей не видно, – заметил Крайнев, опуская бинокль.

– Откуда им быть?! – хмыкнул Саломатин. – Выселили два года назад. В Орешково даже полицаев не пускают – режим секретности.

– Давно следовало бомбами раскатать! – сказал Крайнев. – Ишь, осиное гнездо!

– Кто же знал, что здесь шпионы? Считали: обычный гарнизон. В округе хватает.

Закончив рекогносцировку, они вернулись к грузовику. Седых доложил, что за время отсутствия командиров происшествий не случилось, и пожаловался:

– Языка не взяли! Думали: может, за дровами немцы выедут. Не едут. А на машину напасть – стрельба.

– Залезайте в кузов! – велел Саломатин. – Будет вам язык!

Они выбрались из леса и покатили по дороге, огибавшей Орешково. У поворота к поселку, в пятидесяти метрах от дзота, прикрывавшего въезд, топтался немец. В шинели, с ранцем за плечами и винтовкой на ремне. По его виду было заметно: солдат ждет попутную машину. Крайнев удивился зоркому взгляду Саломатина и покачал головой: генерал рисковал. Одна очередь из дзота… Уйдешь от пулемета, неподалеку – батарея зениток…

Видимо, и солдат на дороге это тоже понимал, поэтому вел себя беспечно. Поднял руку, останавливая грузовик. Саломатин притормозил.

– Подвезете в N? – спросил немец, доставая пачку сигарет.

– В отпуск? – поинтересовался Крайнев.

– Да.

– Полезайте в кузов.

– Возьмите! – солдат протянул пачку.

– Камрадов в кузове угостишь! – сказал Крайнев.

Солдат побежал к заднему борту. В уголок откинутого брезента на него оценивающе глянул могучий ефрейтор в потертой шинели. Солдат снял с плеча винтовку и протянул ефрейтору. Затем ухватился за задний борт и спрыгнул в кузов. В тот же миг могучая рука ухватила его за горло и сдавила так, что у немца перехватило дыхание…

– Всего-то и делов! – сказал Саломатин, включая передачу. – Отвоевался Ганс!