Have a nice death! (СИ)

В школе есть девчонка, которая мне очень нравится. Ее зовут Максин Харт, она новенькая и у нее самые красивые волосы, что я в жизни видел. Только в комиксах у девчонок такие волосы, а у нее - по-настоящему, хотя она и носит немодные прически. Она из Уэльса, у нее акцент и очки, а еще говорят, что ее приемный отец - не-мертвый. Или ландшафтный дизайнер. Или и то и другое. Но она не болтает, и слухи остаются слухами. Мне все равно - она не похожа ни на кого, и порой ей приходится нелегко, но думаю, я умру на месте, если Максин Харт заговорит со мной. Фрэнси считает, что неплохо бы мне заговорить первым. Хорошо ей так считать. Наверное, я умру в любом случае.

Фрэнси говорит, что я симпатичный, и скорее всего это правда - потому что сестры, как правило, терпеть не могут братьев. Если уж она говорит, что я ничего - значит, так оно есть. Но это ничего не меняет. Подойду я к Максин Харт, или она ко мне - я просто умру и все тут. И не откачают.

У этой девочки волосы длинные и волнистые, даже кажется, что они шевелятся. Она старше, чем мне показалось сразу, по крайней мере - та часть лица, которую я могу видеть. Не похожа на маленькую. Но и на взрослую тоже. Бледная, прямо светится, тело прикрыто странным платьем, словно просто намотанная ткань, не видно ни рук, ни ног, ничего.

Я сглатываю. Я забываю, что мне нравится Максин… как ее фамилия? Я забываю, что мне нравится та девчонка из школы. Она качает головой, и волосы колеблются, как под водой.

- Привет, - снова говорю я хрипло. Она кивает, будто что-то сказала - а может, и нет.

- Я Престон. Как тебя зовут?..

Ее имя оседает в мозгу, будто кто-то просыпает его красной пылью на черном. Слова не поспевают за мыслями, не понимаю, как она ответила, не смогу его повторить. Да и зачем?.. оно там и осталось, просыпанное красным, въевшееся так, что не свести.

Она приподнимает острый подбородок, ткань одежды идет волнами.

С моей стороны со щелчком открывается дверца, хотя я не видел, чтобы она что-то сделала.

Чувствую себя нормально, но по лбу и по спине почему-то течет пот.

Немного поколебавшись, сажусь в машину. Вблизи рассмотреть ее оказывается еще сложнее.

- Почему они не взяли тебя с собой? - говорю шепотом. - У нас там столько еды, и можно есть сладкое сколько влезет. - Из складок появляется ее рука и касается меня, холодная, как перила в погребе. Тонкие и длинные пальцы. Очень длинные.

Я оглядываюсь и вижу маму и папу.

Они вышли на улицу и просто стоят неподалеку, молча, неподвижно, свет из окон падает прямо на них. Крис и его друг тоже. И крестная с дядей Перри.

Не знаю, почему мама такая белая. Помню, когда мне было лет пять, я выбрался на балкон и ходил по краю, как соседский кот, туда-сюда. И тут вошла мама, и лицо у нее было такое же - белое и ласковое. “Престон, милый, - сказала она тогда, - я достала мороженое! Твое любимое… Ты же не хочешь, чтобы оно растаяло?..” Конечно, я не хотел. Я слез с балкона, а она обняла меня и не отпускала так долго, что я точно заволновался за мороженое.

…Мне даже кажется, что папа держится за маму - наверное, много выпил. Девочка крепко сжимает мне руку. Друг Криса, Лассе, медленно обходит машину, а мама очень тихо говорит - и как только слышно:

- Престон, милый, иди сюда. Не торопись.

Лассе улыбается мне, и я не уверен, что понимаю эту улыбку - ведь в самом деле, он же не может бояться, они же ничего не боятся… Хочу спросить его о девочке, но слова куда-то деваются. Между тем он нажимает ручку двери - она подается не сразу, но потом все же открывается. Лассе наклоняется к девочке, проходит пара длинных минут, прежде чем та наконец отпускает меня, и я могу выйти.

Он сдвигает ее на мое место - тонкие руки оплетают его шею, и свет в машине гаснет.

- Простите, - говорит Крис, - простите нас…

За что, интересно? Когда я подхожу к маме, она действительно неважно выглядит. Наверное, свадьба - это все-таки очень утомительно. Папа закуривает - никогда не видел, чтобы он курил. Он два раза роняет сигарету, а дядя Перри - зажигалку. Крестная держит руку на моем плече, и она сильно дрожит.

- Холодно? - спрашиваю я. - Пойдемте внутрь, а то Лиз будет ругаться.

Уже внутри мама с папой вдруг не выдерживают и обнимают меня так, что даже что-то хрустнуло. Я смущаюсь - ну не в моем же возрасте, в самом деле? Фрэнси спрашивает, где мы были, и я почему-то не знаю, что сказать. На запястье непонятно откуда почти черный синяк - где это можно так приложиться и не заметить?

А перед сном мне становится очень страшно, и я впервые в жизни понимаю, что умру. Не то чтобы я этого не знал - просто раньше не думал. Что могу умереть. Или мог - хотя бы тогда, на балконе. Может, не сейчас, когда-нибудь, а может - завтра. Что-то произошло сегодня, но я не могу вспомнить, как ни стараюсь. Последнее, что осталось в памяти - луна, словно присыпанная красным.

Перед тем, как заснуть, я вспоминаю Максин Харт и решаю обязательно заговорить с ней завтра же.

*

Before you get in too deep

And you get burned by the heat -

Oh yeah

She’ll take you there

You know it happened to me…

СМЕРТЬ И ДЕМОН