Harry Potter and the Deathly Hallows

Раньше Гарри никогда не бывал на свадьбе, поэтому не мог с уверенностью сказать, чем праздник магов отличается от обычного. Впрочем, он был вполне уверен, что вечеринка магглов не включала свадебный торт с двумя маленькими фигурками фениксов на его верхушке, которые взлетели и кружились неподалёку, пока торт разрезали; или бутылки с шампанским, летающие без всякой видимой опоры прямо среди людей. Когда стемнело, и ночные мотыльки стали мельтешить под навесом, теперь освещенным летающими золотыми фонариками, вечеринка всё ещё была в самом разгаре.

Фред и Джордж давно ушли куда-то в тёмные уголки сада в компании пары кузин Флёр. Чарли, Хагрид и прижимистый маг в пурпурной шляпе, пели “Герой Одо” в углу. Гарри блуждал в толпе, чтобы избежать совершенно ненужной встречи с пьяным дядюшкой Рона, который, похоже, был не совсем уверен в том, что Гарри является его сыном.

Гарри заметил пожилого волшебника сидящего за столиком в одиночестве. Облако белых пушистых волос, напоминавших одуванчик, венчала побитая молью феска. В его облике было определенно что-то знакомое. Мучительно напрягая память, Гарри неожиданно вспомнил пожилого мага. Это был Эльфиас Додж, член Ордена Феникса и автор некролога Дамблдора.

Гарри подошёл к нему.

- Могу я присесть?

- Конечно, конечно, - у Доджа был высокий хриплый голос.

Гарри наклонился поближе.

- Мистер Додж, я Гарри Поттер.

Додж открыл рот.

- Мой дорогой мальчик! Артур сказал мне, что ты здесь, в другом обличье… я так рад, такая честь!

Обрадованный и взволнованный маг налил Гарри кубок шампанского.

- Я подумывал написать тебе, - прошептал Додж, - после того как Дамблдор… такое горе для тебя, я уверен…

Узкие глазки Доджа неожиданно наполнились слезами.

- Я видел некролог, который вы написали для Ежедневного пророка, - сказал Гарри, - я и не думал, что вы так хорошо знали профессора Дамблдора.

- Лучше, чем кто-либо, - Додж промакнул глаза салфеткой. - Определённо, я знал его дольше всех, если не считать Аберфорта, и почему-то люди как раз никогда его не считают.

- Кстати о Ежедневном пророке… я не знаю, читали ли вы мистер Додж?…

- Эльфиас, Гарри, пожалуйста, называй меня Эльфиас.

- Хорошо, Эльфиас, я не знаю, читали ли вы интервью с Ритой Скитер о Дамблдоре.

Лицо Доджа залилось краской.

- Да, Гарри, я читал. Эта женщина или правильней сказать - стервятник, в своё время долго донимала меня уговорами дать ей интервью. Стыдно сказать, один раз я был несколько груб с ней и назвал её надоедливой форелью, что вызвало, как ты, может быть, заметил, язвительный выпад насчёт моей вменяемости.

- В этом интервью, - продолжил Гарри, - Рита Скитер намекнула, что профессор Дамблдор в молодости практиковал тёмную магию.

- Не верь ни единому слову! - немедленно воскликнул Додж. - Ни единому слову! Пусть ничто не затмит твою светлую память об Альбусе Дамблдоре!

Гарри взглянул в тусклое, страдальческое лицо Доджа. Слова старика лишь расстроили Гарри. Неужели он и вправду думал, что было так просто выбрать не верить чему-то? Неужели он не понимает, как ему важно всё знать наверняка?

Возможно, Эльфиас догадался о чувствах Гарри, поскольку он торопливо продолжил.

- Гарри, Рита Скитер ужасная…

Его прервал пронзительный старушечьи голос.

- Рита Скитер? Обожаю её, я всегда читаю её статьи!

Гарри и Додж подняли глаза и увидели тётушку Мюриэль, стоявшую напротив их столика. Перья болтались в её волосах, а в руке был зажат кубок с шампанским.

- Вы знаете? Она написала книгу о жизни Дамблдора!

- Здравствуй, Мюриэль, - сказал Додж. - Да, мы как раз обсуждали…

- Эй ты! А ну-ка дай стул, мне сто семь лет!

Ещё один рыжеволосый кузен Уизли соскочил со своего места словно ошпаренный, а Мюриэль с удивительной для только что заявленного возраста силой передвинула кресло и уселась между Доджем и Гарри.

- Привет, Барри, или как там тебя… - сказала она Гарри. - Так что ты там говорил про Риту Скитер, Эльфиас? Ты знаешь, она написала биографию Дамблдора? Я с нетерпением жду, когда смогу прочитать эту книгу. Надо не забыть заказать в Завитках и Кляксах!

Лицо Доджа приняло вид мрачный и торжественный, но тётушка Мюриэль моментально осушила кубок с шампанским и щёлкнула костлявыми пальцами проходящему мимо официанту, чтобы он подал ей новый. Потом, сделав большой глоток, тётушка сыто рыгнула и сказала:

- И не надо на меня смотреть, словно пара жабьих чучел! Прежде чем Альбус стал таким важным и знаменитым, про него ходило немало забавных слухов.

- Всего лишь глупые сплетни! - сказал Додж, становясь похожим на редиску.

- Я знала, что ты скажешь что-то подобное, Эльфиас, - прокудахтала тётушка Мюриэль, - я заметила, как ты избегал писать в некрологе Альбуса обо всех нелицеприятных эпизодах его жизни!

- Очень жаль, что ты так думаешь, - холодно ответил Додж. - Уверяю тебя, я писал от всего сердца.

- О, мы все знаем, что ты боготворил Дамблдора, я даже осмелюсь предположить что ты по-прежнему будешь считать его святым, даже когда выясниться, что он сделал со своей сестрой-Сквибом!

- Мюриэль! - воскликнул Додж.