Harry Potter and the Deathly Hallows

Но он БЫЛ ДОМА. Хогвартс был первым и лучшим домом, который он знал. И он, и Волдеморт, и Снейп - осиротевшие мальчишки - все нашли здесь свой дом…

Джинни стояла на коленях около раненой девочки, держа ее за руку. Огромным усилием воли Гарри заставил себя сдвинуться. Ему показалось, что, пройдя мимо, он увидел, как Джинни оглянулась, и захотел узнать, почуствовала ли она, как кто-то прошёл рядом, но он не сказал ни слова и не посмотрел назад.

Хижина Хагрида неясно вырисовывалась в темноте. Не горел свет, не слышно было Клыка, скребущегося в двери, его приветственного лая. Все эти визиты к Хагриду, и его большое бородатое лицо, и отсвет медного чайника на огне, и каменные пироги и гигантские личинки, и Рон, рвущий слизняками, и Гермиона, помогающая Гарри спасти Норберта…

Он пошёл дальше и, достигнув края леса, остановился.

Стая дементоров скользила среди деревьев, Гарри чувствовал их гнетущий холод и не был уверен, что будет способен благополучно миновать их. У него не осталось сил для патронуса. Он больше не мог справиться с собственной дрожью. В конце концов, не так уж легко было умирать. Каждую секунду Гарри делал вдох и выдох, запах травы и прохладный ветерок на его лице были такой драгоценностью. Подумать только, у людей впереди годы и годы - время, пропадающее впустую, так много медленно тянущегося времени, а он цеплялся за каждое мгновенье. Он чувтствовал, что больше не сможет сдвинуться, и в тоже время знал, что должен. Долгая игра была закончена, снитч был пойман, пришло время приземляться…

Снитч. Вялыми пальцами Гарри повозились в мешочке на шее и вытащил снитч.

Я открываюсь в конце.

Часто и тяжело дыша, Гарри глядел на него. Теперь, когда он хотел, чтобы время двигалось как можно медленнее, оно, казалось, ускорялось, но и понимание пришло быстро без долгих раздумий. Это был конец. Это был именно тот момент.

Гарри прижал снитч к губам и прошептал: «Я собираюсь умереть».

Золотая скорлупа раскрылась. Гарри опустил дрожащую руку, поднял под мантией палочку Драко и пробормотал: "Люмос".

Черный камень с зубчатой трещиной, пересекающей центр, находился между двумя половинками снитча. Камень Воскрешения треснул вдоль вертикальной линии, означающей Старшую Палочку. Треугольник и круг, символизирующие мантию и камень, были все еще различимы.

И снова Гарри осенило. Возвращение мертвых не имело значения, поскольку Гарри собирался присоединяться к ним. Он не призывал их, они призывали его.

Он закрыл глаза и трижды перевернул камень в руке.

Он понял, что это произошло, потому что услышал вокруг себя легкие движения, похожие на перемещения хрупких тел по усыпаной ветками земле, отмечавшей границу леса. Он открыл глаза и огляделся.

Они не были ни призраками, ни живыми людьми из плоти и крови, он ясно видел это. Больше всего они напоминали Тома Риддла, вышедшего из дневника, воспоминание, почти ставшее твёрдым телом. Менее осязаемые, чем живые люди, но намного более, чем призраки они шли к нему. И на каждом лице была одинаковая любящая улыбка.

Джеймс был точно такого же роста, как и Гарри. Он был одет в тоже, в чём погиб, волосы взъерошены в беспорядке, очки немного перекошены, как у мистера Уизли.

Сириус был высок и статен, намного моложе, чем Гарри знал его в жизни. Он двигался с непринужденной грацией, руки в карманах и усмешка на лице.

Люпин был тоже моложе, и намного менее потрепан, его волосы были гуще и темнее. Он выглядел счастливым от того, что вернулся в знакомые места, где было столько юношеских проделок.

Улыбка Лили была самой широкой из всех. Она отбросила назад свои длинные волосы, приблизившись к нему, и ее зеленые глаза, так похожие на его, жадно изучали его лицо, как если бы у нее никогда не было больше возможности насмотреться на Гарри.

- Ты был так храбр…

Гарри не мог говорить. Его глаза наслаждались ею, и он подумал о том, что хотел бы стоять так и смотреть на нее вечно, и этого было бы достаточно.

- Ты почти у цели - сказал Джеймс. - Очень близко. Мы… так гордимся тобой…

- Это больно? - детский вопрос сорвался с губ Гарри прежде, чем он смог сдержать себя.

- Умирать? Нисколько - сказал Сириус. - Быстрее и легче чем уснуть…

- И он захочет, чтобы это было быстро. Он хочет покончить с этим, - сказал Люпин.

- Я не хотел, чтобы вы умерли - сказал Гарри. Эти слова вылетели против его воли. - Никто из вас. Я сожалею… - Он обращался больше к Люпину, умоляя его. - Сразу после того, как у вас родился сын… Ремус, я сожалею…

- Мне тоже жаль,- сказал Люпин. - Жаль, что я никогда не узнаю его… но он будет знать, почему я умер, и я надеюсь, что он поймет. Я старался создать мир, в котором он мог бы жить более счастливо.

Холодный ветерок, который, казалось, исходил из глубины леса, приподнимал волосы со лба Гарри. Он знал, они не скажут ему, что пора идти, это должно было быть его решением.

- Вы останетесь со мной?…

- До самого конца, - сказал Джеймс.

- Они не смогут видеть вас? - спросил Гарри.

- Мы - часть тебя, - сказал Сириус. - Невидимая для кого-либо еще.

Гарри посмотрел на свою мать.