Гвоздь программы

– Саша, я ведь одинока. Только Бог да я. Как вы думаете, кому, кроме вас, интересны бредни семидесятилетней старухи? Да еще о своей младенческой любви… Я всю жизнь была дочерью Потырина, не смея даже отказаться от этой фамилии. Разговаривать сама с собой? А потом тебя упрячут в психушку, потому что даже вот эта паршивая квартира кому-то нужна – чтобы сделать евроремонт, и… Ладно, не будем об этом. У вас хорошая мордашка – располагающая к откровенности, я бы сказала. И я очень рада, что эту книгу собираетесь писать именно вы, потому что я устала от юных приспособленцев, не смеющих возразить, или – наоборот, от людей, делающих себе состояние на чернухе. Ни тем, ни другим я не скажу больше ни слова…

Она махнула рукой.

Потом некоторое время помолчала и вдруг выдала фразу, заставившую меня напрячься.

– Саша, вы когда-нибудь слышали о Михаиле Баринове?

Глава 6

Оля уже устала. Сначала она как заведенная отвечала на вопросы одного следователя, потом явился другой, и все началось заново. От всех этих треволнений в ее голове случилась полная неразбериха, и она уже не могла вспомнить этот номер машины, то ли три-семь-пять, то ли наоборот. Ее уже начинало тошнить от вопросов: как это произошло и не видела ли Оля еще кого-то.

Так что когда ее вызвали с урока, она чертыхнулась, увидев перед собой спину нового «любопытного». Надо же – какая эта Татьяна Витальевна была знаменитая, сколько народу ею интересуется!

Новый показался Оле знакомым, во всяком случае, ей так показалось. Вроде бы где-то она эту физиономию уже видела. Впрочем, в такой день, как сегодня, ничего удивительного. Сначала труп, потом куча дядек с вопросами. Они кого хочешь сведут с ума, не то что Олю.

И откуда она знает, почему не было слышно выстрелов? С глушителем был пистолет, наверное…

Они, кстати, тоже потом так решили. И этот дядька уж совсем был Оле непонятен.

– Я же все-все сказала… – недовольно пробормотала Оля.

– Но ведь не мне. Я частный детектив.

Он обаятельно улыбнулся, и Оле опять показалось, что лицо у него определенно знакомое. Видела она его уже однажды!

Он протянул ей какую-то ксиву, которую Оля просмотрела без особого интереса, только выяснила, что его зовут Виктор Сергеевич Воронов, и так как она никогда подобного имени раньше не слыхала, она решила, что просто у него типичное лицо. И стала вспоминать, на какого же артиста он так похож.

– Знаете, – вздохнула Оля, – я не могу назвать это самым приятным воспоминанием моей жизни. У меня от этих ваших «экскурсий в прошлое», если честно, тошнота начинается.

– Понимаю, – усмехнулся он. – Но давайте все-таки еще чуть-чуть помучаемся. Потому как очень важно найти убийцу… Вы ведь хотите, чтобы убийцу Татьяны Витальевны нашли?

Оле, безусловно, этого хотелось. Хотя бы потому, что она оказалась вроде как невольным свидетелем, а из книжек и фильмов Оля вынесла бесценную информацию, что сразу после запланированной жертвы убивают как раз свидетеля. Причем вначале этого бедолагу выслеживают, караулят. А Оля не собиралась пока расставаться с юдолью земной, пусть даже и полной страданий, и поспешно согласилась:

– Ладно. Только вы в этой очереди последний. Скажите, чтобы после вас не занимали.

Он рассмеялся.

– Хорошо, так и сделаем. Вы упоминали человека, который грубо вас толкнул и потом уехал на машине.

– Собственно, толкнула его я, а он просто грубо мне ответил. И вообще он ужасно спешил. А номер машины я сейчас не помню – у меня в голове полная каша. Может, попозже все придет в порядок.

– А как он выглядел?

– Противный, – выдала Оля. – Совершенно мерзкий тип. Лицо у него было квадратным и майка дурацкая с «Титаником». Как у малолетки…

В принципе Оля не была уверена, что на ее описании внешности негодяя не отразилось ее личное отношение, которое – что вполне естественно – граничило с глубокой антипатией. Не такой уж он и квадратный, просто грубый. Оля успокоила себя тем, что тот кретин, толкнувший ее, все-таки был именно таким, каким она его описывала. Такой человек приятным быть просто не может.

При упоминании «Титаника» на аристократическом лице сыщика сначала мелькнуло удивление, потом радость.

– Оля, вы в этом уверены?

– Конечно, что я, больная? Я сразу эту майку заметила. Потому что взрослый мужик, а одевается как тинейджер, да еще не продвинутый…

Что такое «продвинутый тинейджер», Виктору Сергеевичу было очень интересно узнать, но времени на выяснение таких деталей у него не было. Поэтому он не стал фокусироваться на этом.

Он повернулся к окну.

– Ну, это все? – поинтересовалась Оля.

– А? – спросил он. Оле показалось, что он как-то странно дернулся. Будто она оторвала его от собственных мыслей.

А когда он обернулся, Оле опять показалось, что она его где-то уже видела. Хотя – где она могла его видеть…

– Я вам больше не нужна?

– Нет, – рассеянно покачал он головой. – Вы мне больше не нужны.

«И все-таки я его уже видела», – она недоуменно пожала плечами. Или у него просто такое типичное лицо?

* * *