Гвардия не горит!

Да и какой Илье отдых, если у него должность старшины роты. То гимнастёрку взамен порванной выдай, то кирзовые сапоги, а ещё вечером наркомовские сто грамм. Водка – дело святое, доверить никому столь ценный продукт нельзя. Но пить могли только те, кто на задание не идёт. Идти выпившим – чистое самоубийство. Да и выпить при желании у разведчиков не проблема. Зачастую из поиска возвращались с трофеями. И шнапс, который не в чести был, и ром, и коньяк, а пуще всего консервы и шоколад. Для себя, как НЗ, отблагодарить кого-то. Скажем, в полевых авторемонтных мастерских кузнец ножи из рессорной стали отличные делал, ему и бутылку, и банку консервов отдать в качестве расчёта не грех. Трофеями брали всё – немецкие топографические карты, ножи, часы, компасы, бинокли, зажигалки, да много чего. Потому что у нас не хватало, а то и вовсе не было, во-вторых, качество было хорошим. В Советском Союзе до войны часы наручные или карманные с боем – редкость, велосипед – это уже состоятельный человек, а мотоцикл – предмет зависти у всего квартала. Личные автомобили только у заслуженных людей – академиков, людей труда, награждённых за свои свершения орденами, полярников. Патефон далеко не в каждой квартире был, а у немцев – в каждой второй-третьей землянке, а губная гармошка у многих солдат. Много различий. У наших бойцов – кальсоны и нательные рубахи, у немецких солдат – майка и трусы: летом сподручнее. Богаче немцы жили, даже на фронте. А зависти к ним не было, не ставили материальное во главе угла, как нынче. Наш боец оказался выносливей, тяготы службы легче переносил, а главное – моральный дух выше, потому как идея была, смысл. А у немцев приказ фюрера и желание хапнуть чужой землицы. Грабители вовсе не хотели жертвовать жизнями за территории.

Вроде единичный поиск у Ильи был, но очень удачный. Приметили его и в штабе дивизии, и в разведотделе армии, приглядываться стали. Старшин в армии полно, а ценного пленного взять – не каждому разведчику улыбается удача. Месяц после этого случая Илья в рейды или поиски не ходил – служебных обязанностей хватало. А потом снова потребность возникла. И не сам напросился, а Витковский попросил. После ужина пригласил к себе, разговоры про службу завёл. Но Витковский и так знал, видел, как служба идёт. Поэтому Илья ждал, когда командир роты к главному разговору перейдёт.

– Сафронов, что я вокруг да около кручусь? Предлагаю тебе в поиск сходить. Сам знаешь – последние выходы разведчиков неудачные были. То «языка» не возьмут, то притащат ефрейтора, который кроме командира своего взвода не знает никого. Толку от такого «языка» никакого. Нужен ценный «язык», вроде того гауптмана. Приказывать права не имею, по должности ты хозяйством роты заниматься должен и годен к нестроевой службе, о том помню. Но командованию знать надо, что немцы замышляют!

Илья его прекрасно понимал. Из офицеров в роте только Витковский и командир второго взвода Антюфеев. А группу должен возглавить опытный командир. Старшина подходил по всем статьям.

– Хорошо, товарищ старший лейтенант! Дозвольте группу самому набрать?

– Кого хочешь бери, форма и оружие – на твой выбор.

– Если хороший «язык» нужен, это в глубокий тыл идти надо, за сутки не обернёмся.

– Что ты торгуешься, как на базаре?

– Слушаюсь!

А чего группу подбирать, когда можно взять прежних? И бойцы за ним пойдут – удачлив старшина. Утром в траншею пошёл, с командиром роты поговорить о месте перехода, понаблюдать. После обеда карту изучал, с нанесёнными на ней отметками о дислокации немецких частей, полученными на допросах пленных.

Конечно, можно попробовать пройти тем же путём, что в прошлый раз. Но интуиция была против. Даже интуицией это назвать нельзя. С ним так уже было. Один раз едва на мину не наступил. Шёл-шёл, остановился и повернул в сторону и только потом увидел табличку – «мины». Господь отвёл, подсказал, не иначе. Наметил маршрут, переход через передовую значительно правее предыдущего, поскольку снова задумал выйти в глубокий тыл, к посёлку Колпны, через него сразу шесть автодорог идут. Не может быть, чтобы немцы не использовали такое преимущество, в таких селениях располагали склады. Очень удобно – привозить-увозить грузы во всех направлениях можно. А ещё госпитали, хотя из всех языков полевой хирург – самый худший «язык». Расположения частей не знает, как и планов командования.

Вечером старлей Витковский сам вывел группу в траншею, к месту перехода разведчиков на ту сторону линии фронта. Понаблюдали, где ракетчики сидят, выбрали направление между ними. Витковский по традиции пожелал ни пуха ни пера, Илья также по традиции послал его к чёрту и первым полез из траншеи на нейтралку.