Гвардия не горит!

Ближе к рассвету – окрик часового из траншеи пехоты. Ночью тихо, голоса хорошо слышны. Оказалось, со всей группы из пяти человек назад вернулся старший, да и тот приполз из последних сил: ранен в бедро был, на нейтралке, жгут себе наложил.

Его сразу к военврачу пронесли на шинели, а вскоре и командир разведвзвода пехотного полка появился. Группа-то провалилась, задание не выполнила. Илье хотелось с командиром разведки поговорить, даже напроситься в разведвзвод. Однако ущербность свою пока чувствовал. В месте перелома при ходьбе ещё ощущал боль, хотя длительных переходов не было. Лучше себя чувствовал, чем при выписке из госпиталя, но в норму свою не вошёл. Больной человек или раненый – обуза в поиске для разведгруппы, темп сбивает. А ходить или ползти приходится много: иной раз группа по тридцать километров за ночь проходит, да не по ровной дороге, а по пересечённой местности и в темноте. Илья не чувствовал себя готовым к таким нагрузкам, реально оценивал физическое состояние.

Хотя обидно было за неудачу парней. Погибли не за понюшку табака, и Илья считал, что виноват командир разведвзвода. Каждый поиск требует тщательной предварительной подготовки, чтобы исключить неожиданности. Конечно, случайности быть могут, всего не предусмотришь, но как соваться через нейтралку, не зная деталей обороны врага?

Не далее как вчера Илья интересовался у комбата, кто противостоит им на этом участке фронта? Так комбат ответить не мог, не знал даже, что за дивизия. Разозлился комбат за вопрос:

– Старшина, оно тебе надо? Кому надо – знают!

А как можно грамотно воевать, не зная противника? Где огневые точки, склады, какое и где вооружение? А главное – что хотят предпринять? Для этого пленные нужны. Немцы в первые два года войны подготовлены лучше были. У них и разведывательно-диверсионный батальон «Бранденбург-800», и «Функабвер», специальное подразделение для прослушки радиоэфира.

У каждого радиста свой почерк при передаче на ключе, немецкие контрразведчики по почерку определяли, куда переместилась та или иная русская воинская часть. Полевая разведка вермахта тоже была развита лучше: зачастую туда набирали егерей из австрийцев. РККА, по примеру вермахта, стала вводить подобные подразделения, доказавшие свою эффективность уже к сорок третьему году.

Брянский фронт, в составе которого был 1001-й отдельный противотанковый дивизион, где служил Илья, летом и осенью 1942 года прикрывал тульское и воронежское направления. Основной удар немцев в начале лета пришёлся на левый, южный, фланг фронта.

Просчитался Генштаб Красной армии с направлением главного удара немцев, и для исправления ошибки 9 июля 1942 года согласно директиве Ставки Верховного главнокомандования левое крыло Брянского фронта было преобразовано в Воронежский фронт. Причём реорганизация запоздала: немцы уже рвались всеми силами к сальским степям, где был простор для действий танков. Танки были главной ударной силой вермахта, и немцы имели в них численное преимущество, которое лучше всего можно было реализовать на большом театре военных действий.

В один из вечеров на позицию пехоты снова прошла разведгруппа, на сей раз четверо. Похоже, потеря предыдущей группы, а может и других, чему-то командиров научила. Маскировочные костюмы, немецкие сапоги и немецкие же автоматы. Уже лучше, да если ещё и навыки есть, то группа имеет шанс вернуться, да с «языком». Илья специально с бойцом караулом поменялся, чтобы увидеть возвращение группы. А та ушла – и с концами. То ли назад возвращались на участке другого полка, что бывало часто, то ли была обнаружена немцами и уничтожена.

Немцы начали летнюю кампанию. С позиций дивизиона хорошо было видно, как вдалеке, южнее их расположения, большими группами пролетают бомбардировщики под прикрытием истребителей. Затем едва слышный грохот разрывов авиабомб, чёрные дымы, поднимающиеся в небо.

После полудня в атаку ринулись танки. С позиций дивизиона их видно не было, командиру дивизии пришла телефонограмма, он оповестил командиров подразделений. Когда известие дошло до комбата, он приказал занять места у пушек и приготовиться к отражению атаки. В напряжении пробыли до вечера, но атака не состоялась. А вечером – сводка Совинформбюро:

«На воронежском направлении продолжались упорные бои с противником. Рота старшего лейтенанта Тряпичникова…»

Кому-то повезло, как их дивизиону, сегодня остались в живых. А кто-то погиб, задержав продвижение немцев, дав возможность подтянуть резервы. С резервами туго, эшелонирование в один ряд, резервы под Москвой собраны, их ещё перебросить надо, что в условиях военного времени непросто. У противника и авиаразведка задействована, и агентурная разведка не дремлет. Немцы пытаются наши части на марше бомбить. Потому все передвижения в основном по ночам. Бомбардировщики приборами для ночных полётов не оборудованы. Москву в сорок первом по ночам бомбили, но то другое дело – там бомбометание по площадям. Куда бомбу ни сбрось, попадёт или в жилой дом, или в производственное здание. А попробуй бомбами накрыть поезд ночью.