Гувернер моего сына

– Мы обсудим то, что ты сделал не так и заболел. Знаешь же, что тебе нельзя.

Милан начал крутиться под одеялом и повернулся к отцу спиной. И после этого объектом для вымещения гнева мог вполне стать тот, кого обвинить было проще всего.

– А ты, – Давид шагнул к Ване и то, как быстро он оказался рядом, заставило трусливо сделать шаг назад.

Но это не остановило Морозова. Пока Ваня не вжался спиной в стену, тот напирал. Еще немного и вцепится в горло, вот о чем думал Иван, но тот лишь встал настолько близко, что можно было услышать запах дорогого парфюма.

– Я доверил своего ребенка тебе! Еще хотя бы одна ошибка, одна оплошность, – вкрадчиво произнес Давид. – И разговаривать мы будем иначе.

Ваня тяжело сглотнул, таращась в светлые глаза мужчины. Внутри все дрожало и не понятно, был это страх или волнение. Конечно проблемы ему ни к чему, да и он не изверг какой-нибудь, чтобы нарочно подводить ребенка к тому, чтобы он заболел.

– Я понял, – заставил себя сказать Ваня, но вышло не слишком-то уверенно. Однако Морозов этим удовольствовался. Он отошел от Вани и покинул комнату, больше не глянув на сына.

– Придурок, – придя в себя, после того как опасность миновала, бросил Ваня.

– Не говори так про моего отца! – подскочил на постели Милан и Ваня с неудовольствием цокнул языком. Хорошо же паршивец прикидывался обессиленным и больным.

– А я не про него, – тоже желая повредничать, ответил Иван. – Ложись, скоро приедет доктор и будет ставить тебе огромные уколы.

– Не будет, – надулся Милан, но лег.

– Я его попрошу, чтобы поставил, – не унимался Ваня.

Он забрал из детских ручонок пульт, когда Милан уже собирался включить телевизор.

– Больным его нельзя.

– А няня мне разрешала.

“Потому что она дура”, – хотелось сказать, но было нельзя.

– Хочешь, я тебе почитаю?

Вскоре Ваня изучал внушительное собрание томов крайне унылой, на его взгляд, литературы.

– Это что? – приложив пальцы к подбородку, спросил он, не ожидая ответа.

Шкаф в детской не мог быть забит этим. Идея чтения ему на самом деле понравилась, да и так можно было избежать нового столкновения с Давидом, от одной мысли о котором по телу пробегали ледяные мурашки, а в затылок будто начинали втыкать невидимой рукой множество иголок. Лучше он спрячется здесь, уверенный, что сегодня Морозов старший в детскую больше не зайдет.