Гувернантка для герцога

Разум Александры отказался понимать увиденное. Две девочки с льняными волосами стояли по разные стороны кровати. Роскошной кровати! Кружевной балдахин лавандового цвета над ней поддерживали позолоченные столбы, занавеси в тон были подвязаны розовыми шнурами. О такой кровати могла бы мечтать любая девочка. А вот вид постели… Белоснежные простыни были покрыты багровыми полосами и пятнами.

— Вы опоздали. — Младшая из двух юных особ обернулась к ним. Выражение ее лица было траурно-торжественным. — Она умерла.

— Да чтоб вас, — тяжко вздохнул мистер Рейно. — Опять?

Чейз не поверил своим глазам.

Два раза за одно утро! Это невыносимо.

Он бросил сумку мисс Маунтбаттен на пол и шагнул к кровати, затем провел пальцем вдоль багровой полосы — желе из красной смородины.

— Это был кровавый понос, — сообщила старшая.

Кто бы сомневался! Чейз стиснул зубы.

— Начиная с этой минуты, вы больше не получите никакого желе. Никакого, вы меня слышали? Никакого джема и варенья.

— Никакого желе? — скорбно переспросила младшая, Дейзи. — Но почему?

— Потому что я не собираюсь читать панегирик следующей жертве ваших проказ, покрытой болячками из мармелада. Вот почему. Да, и никаких спелых персиков тоже! На прошлой неделе из-за приступа дизентерии у Миллисент был безнадежно испорчен ковер в гостиной.

— Но…

— И не спорьте. — Он выставил вперед указательный палец в направлении своих воспитанниц, пребывавших в печали. — Или я запру вас в этой комнате и посажу на сухари.

— Какое готическое варварство! — заявила старшая, Розамунда.

— Боюсь, мне пора уходить, — прервал их пререкания слабый голос мисс Маунтбаттен, стоявшей в дверях.

Александра сделала незаметное движение, чтобы схватить свою сумку и исчезнуть.

К черту!

Чейз быстро подошел к карте на стене и воткнул булавку в первую подвернувшуюся ему территорию.

— Начинайте собирать вещи.

— В Лапландии нет школ-интернатов, — заметила Розамунда.

— Для начала я приготовлю деньги, — сказал он, направляясь к двери. — Надеюсь, вы любите селедку? — И бросился вслед за новой — даст Бог, еще не отказавшейся от места! — гувернанткой. — Подождите!

Чейз помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки, и даже съехал по перилам, чтобы перехватить Алекс на следующей лестничной площадке.

— Мисс Маунтбаттен, подождите! — В броске он наконец поймал ее за руку.

Они стояли на лестничной площадке. Алекс была маленького роста, а он возвышался над ней. Ее макушка доставала ему до середины груди. Смешно было в такой ситуации продолжать разговор. Он отпустил ее руку и спустился на две ступеньки, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

Взглядом Алекс была готова сбросить его с лестницы. При таком хрупком сложении она производила впечатление сильной женщины. Изящный, слегка вздернутый нос, оливковая кожа и простой пучок блестящих, черных как ночь волос. Бездонные черные глаза уставились на него, словно увидели что-то там, в глубине. Ему потребовалось время, чтобы собраться.

— Миллисент — это кукла Дейзи. Девчонка хоронит беднягу по меньшей мере раз на дню, но…

Проклятье, он оставил красные пятна на ее рукаве, и только Господь знает, за что она примет эту субстанцию.

— Нет, это не то, о чем вы подумали. Это всего лишь желе из красной смородины. — Чейз вытянул перепачканный указательный палец. — Можете убедиться.

Алекс захлопала глазами.

— Вы предлагаете мне облизать ваш палец?

Чейз вытер руку о сорочку. Господи, он все испортил! Если девушка стоит на страже своей добродетели, ему это не поможет. Любая чувствительная особа женского пола двадцать раз подумает, прежде чем устроится на работу в дом скандального повесы, пусть даже воспитанницы его будут сущими ангелами. А девчонки были настоящими исчадиями ада.

У места, которое он предлагал, было мало преимуществ. Пожалуй, только одно.

— Я хорошо заплачу, — сказал мистер Рейно. — Астрономическую сумму.

— Это ошибка. Я пришла сюда, чтобы устроиться к вам в качестве часовщика. Я не гувернантка. Меня этому не учили, у меня нет опыта. Кроме того, гувернантки — это женщины, получившие хорошее воспитание, не так ли? Я и этому требованию не отвечаю.

— Мне все равно, хорошо вы воспитаны, плохо или вообще никак. Вы образованны, вам известны правила приличия, в вас… есть дыхание жизни.

— Я уверена, что вы легко найдете кого-нибудь, чтобы заполнить вакансию.

— Вакансия была заполнена. Потом снова освободилась. И так неоднократно. Иногда по несколько раз за день. — Вы не похожи на других кандидаток. — Он замялся. — Вы другая.

Она действительно другая.

Перед ним стояла молодая женщина, которая только что чуть было не лишила его самоуважения. Она посчитала его грубым, неотесанным бездельником. Жалким оправданием благородства происхождения и мастерства портного. Мисс Маунтбаттен — весьма мудро с ее стороны — не желала иметь с ним ничего общего.

А вот Чейзу отчаянно захотелось удержать ее в своем доме.