GutenMorgen

- Мне тыщу зеленых?! Всего за неделю?! - глаза Руськи увеличились раза в два. - Да я тут

за месяц на двух работах столько не зарабатываю. Ты шутишь!

- Я серьезно, - подтвердил Сергей, доставая из кармана портмоне и отсчитывая десять

сотенных.

- Да ты что! Нет, я не возьму. Не могу я. Не хочу, - засопротивлялся Руслан.

- И не думай спорить. Это и так мало, - убеждал его Сергей, - А ты знаешь, сколько у нас в

городе за разовый вызов красивые мальчики берут? Четыре-пять штук деревянных. Вот и

посчитай. Я тебе еще мало предлагаю...

- Серый, так ты меня снимаешь? - насторожился Руська, - Или нанимаешь на работу

натурщиком?

- Не надо меня подкалывать. Ты для меня не "девка с панели". Русь, блин, я ж тебе

предложил стать своим БРАТОМ! Держи деньги. Это за работу... И за прогул на работе...

Все! Муля, не нервируй меня больше! Давай вставай, а то завтрак стынет. А я посмотрю

пока, что тебе одеть из своей одежды. Твою глину я уже выкинул - стирать бесполезно.

Мы с тобой примерно одного роста, так что джинсы подойдут. Талия у тебя, правда, как у

Гурченко, но это ничего - ремнем затянешься, а футболки с рубашками и так нормально

будут. Держи...

- Да у меня в сумке есть что надеть...

- Потом свою сумку притащишь, когда на ногу сможешь ступать. А пока живешь у меня, будешь носить мою одежду.

Пока Руська одевался, Сергей неотрывно изучал его тело:

- Да уж... Как после хорошей драки... Вся жопа в синяках и ссадинах... И спина тоже... И

руки... Хорошо же мы вчера прогулялись...

Так Русик поселился в номере у Сергея... Чтобы не злить администратора, Сергей взял у

Русика паспорт и оформил его поселение официально - заплатив, конечно...

Прошла неделя... Парнишка уже мог, прихрамывая, вполне сносно передвигаться, но

Сергей на работу его так и не отпустил. Он заплатил ему уже за следующую неделю

"натуры", и Руська чувствовал себя крупным олигархом. Он был беспредельно счастлив.

Фортуна не просто повернулась к нему кормящей грудью, а взяла на руки и нянчила, проявляя все свое внимание... Он и сам не заметил, как про себя стал считать Сережку

своим старшим братом и не отходил от него ни на шаг. Им некогда было скучать. Сергей

оказался потрясающим выдумщиком, изобретая им обоим все новые и новые занятия и

развлечения. Скука тут не жила. Она даже глазком сюда не заглядывала... До конца лета

оставалось еще целых две недели - целых две недели нежданно свалившегося безмерного

счастья!..

...Но жизнь порой делает такие лихие зигзаги, что удержаться в седле бывает просто

немыслимо...

Как-то Руська решил наведаться в свою поварскую. Он чего-то замешкался у дверей и

услышал голоса двух поварих: Никитичны и Егоровны (так их все называли). Бабы по

обыкновению перемывали всем косточки. Но как раз сейчас они говорили именно о

Руське. И тот с любопытством прислушался, замерев.

- ...А Руська-то наш, слышь, Егоровна, вот уж никогда бы не подумала... И ведь такой

скромный мальчик был...

- А что?

- Как что? Он же с мужиком с одним снюхался. И живут сейчас вместе у него в номере.

Мне горничная рассказывала. И етим... как его... сексом там занимаются!

- Да ты что!! О-о-о!

- Вот те крест! Охальники такие!..

- А как же это? Мужик-то с мужиком?

- Ну, ты у нас совсем дремучая! Как-как... В жопу ипутся там... Не знаю, - я свечку не

держала...

- Да ну? С чего ты взяла?

- Да горничная же говорила... Простыни у них все в пятнах желтых, да... А тому-то что?

Он, говорят, художник какой-то. Ему для вдохновения молоденьких подавай! Был у нас в

прошлом годе один... не то тоже художник, не то писатель... Так тот девчонок

молоденьких все соблазнял. Наобещает им с три короба - и что жениться хочет, и что

любит... Они и растают, бедные. А потом наигрался и уехал по-тихому... и никого с собой

не взял. Одна так убивалась. Говорит - я же от него ребеночка хотела...

- Ой! Ну и дела! А Руська-то что?

- И ему, наверное, наобещал там незнамо чего... Он же сиротинушка. Кто поманит, за тем

и пойдет. Жалко парня. Совратят вот такие художники, а потом бросят...

- Ох... И что, действительно, у них там что-то было?

- Ну, я ж тебе, Егоровна, о чем толкую. Мне горничная сама рассказывала. Они вдвоем все

время. А чего, ты думаешь, он работу бросил? Этот купил уже его - за постель-то платить

надо! Вот попал парень... А тот вот скоро соберется да умотает. А Руську бросит, конечно... На черта он ему сдался? Голь перекатная...

- Да-а-а... Дела-а-а...

Русик, весь красный, опрометью выскочил на улицу. Он бежал, сам не зная и не видя куда.

Оказавшись у каких-то мусорных баков, он присел и заревел в голос, уткнув голову в

колени. В голове у него все крутился и крутился тот разговор в поварской. Как заноза

вошел в самую глубину сердца и пребольно саднил теперь... Вот же стервы!

"А может и правы бабы... Зачем я этому Сергею сдался? Я ж ему совсем не ровня...

Действительно, ничего не умею и не знаю. А он саму Строгановку закончил! Картины

свои за бугром продает... Точно говорит Никитична - наиграется и укатит по-тихому... Ну

и хуй с ним! И не нужны мне его деньги! Жил нормально и проживу дальше...