Густав Лаваль

Вступление в дело нового директора, которому предстояло стать во главе армии рабочих и служащих общества и повести ее в бой за завещание рынков всего земного шара, имело большое значение.

В юности Бернстрем мечтал о военной карьере и учился в военном училище в Карлсберге, готовясь стать офицером шведской армии.

Но он был сыном торговца из Гельсинборга, и все его братья шли по пути отца. Впрочем, один из них был инженером и работал на предприятиях братьев Грохам на острове Готланде. Однажды Бернстрем отправился к брату на летние каникулы, но, будучи от природы деятельным и непоседливым человеком, он, вместо отдыха, стал помогать брату, а затем сам поступил на службу в то же предприятие.

Юный практик, мечтавший только о том, чтобы иметь свой собственный капитал, скоро понял, что будущее принадлежит вовсе не военно-феодальным остаткам шведской аристократии, а вплотную пододвигающейся к власти молодой буржуазии, владеющей торговым и промышленным капиталом, и примкнул к ней.

Он оказался способным, толковым и расторопным служащим: через год администрация отправила его в Англию для практического изучения машиностроительного дела.

Чувствуя почву под ногами, Иона Бернстрем решил изучить дело начиная от его основ. Сначала он в качестве простого рабочего работал на судостроительном заводе в Нью-Кэстле, затем, получив квалификацию мастера, перешел на фабрику паровых котлов, послужил кроме того в заводской конторе и кончил тем, что вернулся на родину с знанием корабельного инженера.

Директор «Сепаратора» Иона Бернстрем

В это время фирма братьев Грохам уже перебралась в Стокгольм со своей главной конторой. Бернстрем проработал у приютившей его фирмы до 1877 года, когда ему удалось организовать собственное машиностроительное предприятие, которое очень быстро завоевало себе известность.

В качестве руководителя предприятия он познакомился с Лавалем и Ламмом, вынужденными за неимением своих мастерских еще давать заказы на сепараторы различным заводам.

Бернстрем своей энергией, аккуратностью, сообразительностью и необычайным практическим чутьем совершенно очаровал Лаваля, и когда перед правлением «Сепаратора» встал вопрос о новом директоре, Лаваль предложил занять это место Бернстрему.

Бернстрем, искавший дела, которое могло бы поглотить весь неисчерпаемый запас его энергии и дать в его руки состояние, согласился и в мае 1887 года занял директорский пост. Уже через девять месяцев он получил всю исполнительную власть и почувствовал себя пожизненным диктатором предприятия.

Добившись решения правления об увеличении капитала путем выпуска новых акций и реализовав их, Бернстрем прочно обосновался в Кюнгсхолмене, скупив за бесценок разорившиеся предприятия Гундберга, а затем взялся за организацию сбыта сепараторов. Как и для Ламма раньше, для него было ясно, что будущее «Сепаратора» всецело зависит от расширения рынка сбыта и уничтожения конкурентов, появившихся повсюду в большом количестве.

Сепараторы, к тому же изготовлявшиеся очень добросовестно, являлись товаром, который покупался каждым фермером и крестьянином раз на всю жизнь, ибо он мог служить очень долгое время. Это значило, что, насытив тот или другой рынок, предприятие должно было лишиться дальнейшего спроса и очутиться лицом к лицу с кризисом, грозившим полным крахом. Избежать кризиса можно было только постоянным расширением рынка сбыта и одновременным уничтожением местных конкурентов.

По этому пути и пошел Бернстрем.

Веселый, любезный, улыбающийся, невысокий, проворный, живой человек в сером костюмчике, днем и ночью высчитывавший барыши остро отточенным карандашиком, оказался прекрасным руководителем «Сепаратора». Прежде всего он занялся организацией огромной сети агентов, распространявших по всем странам машины Лаваля. В этом деле он дошел до совершенной виртуозности, которая и не снилась Ламму, положившему начало агентуре.

Бернстрем разослал специальных уполномоченных для ознакомления с местной агентурой. Хорошо проинструктированные директором, эти уполномоченные не только учили агентов, как действовать, они собирали о них самые разнообразные справки и составляли на каждого своего рода послужной список, в который вносились отметки не только о каждой проданной машине, но о каждом шаге агента.

— Это наши друзья, — говорил Бернстрем, — мы должны обращаться с ними, как с друзьями. Запомните это!

И каждый такой друг, в какой бы глуши он ни находился, существовал под неусыпным «дружеским» наблюдением Бернстрема. Если агент продавал машину, он получал комиссионное вознаграждение. Когда число проданных сепараторов достигало пяти, он получал награду сверх комиссионных. Продав десяток, он выделялся уже в особый разряд штатных агентов и получал жалованье, и затем переходил в группу уполномоченных, ведавших агентами целого района.