Гусары денег не берут

Но вчера терпение Жизели истощилось. Да и физическое ее состояние от постоянных занятий бурным сексом с Коростенем, который оказался просто неутомим на жестокие выдумки, было не из лучших. Она недосыпала, недоедала и все время находилась в нервном напряжении, ожидая, какое новое извращение придумает ее любовник.

— Потому что этот козел оказался самым неугомонным из всех, кого я знала! — пожаловалась Жизель подругам. — Не было у меня еще такого похотливого мужика! Это же страшно подумать, что он вытворял. Семь раз за ночь по часу, а то и по полтора. Практически секс-марафон без передышки. Секс нон-стоп!

— Так это же классно! — вырвалось у Леси.

Жизель кинула на нее странный взгляд.

— Классно, когда такая ночь выпадает раз в год или хотя бы в месяц, — в сердцах произнесла она. — А вы представляете, когда это происходит постоянно? Я к утру чувствовала себя так, словно меня асфальтовый каток переехал! Все кости болят, пошевелиться не могу, челюсть болит, попа болит, все тело до последней клеточки ноет и саднит! И на вторую ночь ничуть не лучше. Он днем еще и в секс-шоп заглянул, и какие-то насадки притащил. Честное слово, я думала, помру!

Третья ночь Жизели запомнилась вообще смутно. Коростень оказался обладателем огромной коллекции садомазоприспособлений вроде плетеной плетки из сыромятной кожи, кнута, наручников и специальных зажимов для сосков и прочих деликатных частей тела. Только мысль о тысяче, а лучше — двух тысячах долларов помогла Жизели продержаться. Кожа на плечах и бедрах горела, а шрамы, как полагала Жизель, могли остаться навсегда.

Но следующая ночь заставила ее задуматься о том, что, пожалуй, и две тысячи маловато за то, что ей приходится выносить.

— И что же? Ты сама не испытывала никакого удовольствия?

Жизель потупилась и покраснела, не произнося ни слова в ответ.

— Что? Чего ты молчишь?

Жизель покраснела еще больше.

— Понимаете, — прошептала она. — Будете смеяться, но я ни разу с этим козлом не получила настоящего удовольствия. Только радость, когда он наконец оставлял меня в покое хоть на несколько минут.

В общем, после очередной ночи жаркого секса во всех его проявлениях Жизель поняла, что просто умирает. Единственное, о чем она мечтала, чтобы ее неугомонный любовник свалил из дома. А она смогла хотя бы немного поспать, подлечить раны и попытаться привести мысли и нервы в порядок. Но, к ее изумлению, Коростень никуда не торопился. Часы пробили уже десять, а он словно бы и не собирался уходить.

— Что-то ты бледненькая! — озабоченно вглядываясь в лицо возлюбленной, страстно шептал он. — Но такой ты возбуждаешь меня еще больше. Мне кажется, я сделал правильно, что взял на недельку отпуск. Не хочу разлучаться с тобой ни на миг.

Услышав про отпуск, Жизель сначала ушам своим не поверила. Не может быть жизнь так жестока к ней! Это просто немыслимо. Но оказалось, что может. И даже очень.

— Сделаем вид, что это наше свадебное путешествие! — страстно шептал Коростень, снова находясь в полной боевой готовности. — Или хочешь, ты моя рабыня, а я твой султан!

Но измученная до предела Жизель уже не хотела ни свадебного путешествия, ни даже султана. Она хотела домой! Под каким-то предлогом она выпроводила Коростеня из его квартиры. И, дождавшись, когда он выйдет во двор, попросту удрала.

— Сначала я примчалась к себе домой, — пожаловалась Жизель. — Но уже через час он начал обрывать мне телефон, а потом примчался, поговорил с соседями, узнал, что они видели, как я плетусь домой, и устроился ждать меня во дворе.

Жизель запаниковала. Еды в доме не было никакой. Последние дни она жила у Коростеня. И дома бывала крайне редко. А несмотря на свое плохое самочувствие, аппетит у Жизель, едва она оказалась вне зоны сексуальной досягаемости Коростеня, проснулся с удесятеренной силой. Ей хотелось кушать! Есть!! Жрать!!! Много и разного. Но еда была в магазине. А путь к нему был перекрыт Коростенем.

Девушке даже думать не хотелось, что он с ней сделает, если поймает. Как минимум прикует к батарее наручниками из своей коллекции, а потом будет добиваться от нее взаимности, используя все новые и новые приспособления. При мысли о том, что он может прикупить специально для нее и еще что-нибудь новенькое, Жизели стало плохо.

Но страх неожиданно активизировал работу мозга. Или это пустой желудок сделал свое дело. Однако факт остается фактом. Жизель позвонила Коростеню на мобильник и, наплетя с три короба, напоследок соврала, что находится на другом конце города, куда он должен немедленно за ней приехать. Разумеется, Коростень, доверчивый, как все мужчины, немедленно помчался туда. А торжествующая Жизель помчалась на квартиру к брату, где и отсиживалась до сих пор, зализывая раны.

— В конце концов, Колька меня в эту историю с этим козлом озабоченным втравил, пусть он и расхлебывает! — заявила Жизель, агрессивно жуя сухую сушку.

— А ведь он в тебя влюбился! Он нам сам говорил!

— Кто?

— Коростень.

— Да пошел он!

И Жизель снова принялась за свою сушку. По кухне разносился сухой треск.

— И жениться собирался? — неожиданно спросила Жизель.

— Да.