Гунны — страх и ужас всей Вселенной

Безбородые «бесформенные» лица, изуродованные шрамами. Маленькие глазки (возможно, глазки-щелочки). Плоские носы. Острый взгляд, который не способен выдержать ни один «нормальный» человек. Да были ли эти невесть откуда взявшиеся гунны вообще людьми? Или они были и впрямь «демонскими порождениями»? «Исчадиями тьмы», «выходцами из преисподней», «видимыми бесами»? У первого римлянина, алана или гота, задавшегося, при виде гуннов, этим вопросом, вне всякого сомнения, не осталось времени ответить на него. Ибо гунны, как бы извергнутые внезапно низменностью, расположенной севернее Евксинского понта («Гостеприимного» моря, именуемого ныне Черным), прорвались через врата, созданные самой природой между Истром и Сарматскими (Карпатскими) горами, ведущие в Европу. Чтобы попасть в римскую Европу, гуннам необходимо было либо переправиться через Данубий, либо прорваться через две линии римских пограничных укреплений. Эта так называемая «стена Каракаллы» (названная так в честь приказавшего возвести ее римского императора, носившего это прозвище по названию германского плаща, который он любил носить) тянулась в северном направлении от Данубия примерно с места, на котором ныне расположен украинский город Свиточ, до района нынешнего молдавского села Питешть на южном склоне Сарматских гор, а также через расположенную за «стеной Каракаллы», дальше к западу, «Адрианов вал» под нынешним Никополем, близ устья украинской реки Альты. Именно на берегах Альты, уже в эпоху Средневековья, другие «кентавры-кочевники», обрушившиеся на цивилизованный мир из Великой Степи – половцы (кипчаки, куманы или куны – между прочим, «куны» – один из этнонимов гуннов) хана Шарукана – разгромили в 1068 г. дружины русских князей Изяслава, Святослава и Всеволода Ярославичей.

Историки до сих пор спорят о том, когда и где именно отдельным гуннским ордам удалось впервые вторгнуться в римские владения. Из очевидцев, вероятнее всего, никто не выжил. Жители селений и городов римского Приграничья бежали вглубь империи, охваченные паническим ужасом и распространяя панику на сопредельные территории. Поступавшие в Рим донесения были неясными, недостоверными и противоречивыми. В одном из них гунны описывались даже, как «красивые, статные люди». А ведь это полностью противоречило описанию гуннов упомянутым нами выше военным историком Аммианом Марцеллином. Трезвым в оценках, образованным и умным греком на римской военной службе, которую он начал в рядах протекторов-доместиков (личных императорских телохранителей). Талантливым отпрыском знатной эллинской семьи из сирийского города Антиохии (нынешней Антакьи на территории Турции). Спутником и соратником многих цезарей, полководцев и других могущественных римлян. Участником многочисленных походов и осад различных укрепленных городов. Опытным в жизни человеком, которого, казалось, вряд ли что-либо могло особо удивить или потрясти. До тех пор, пока он, не юноша уже, а зрелый, много повидавший в жизни муж 45 лет от роду, впервые не увидел гуннов.