Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

Джованни Пико делла Мирандола (1463–1494) – одно из самых громких имен итальянского Возрождения. Судьба одарила Пико всем: сиятельным происхождением (из рода графов Мирандолы и Конкордии), высокими связями, состоянием, счастливой наружностью; он в родстве со многими владетельными домами Италии, в дружбе с теми, кто определял духовный облик его времени; он благонравен, обходителен, даже скромен, его зовут «божественным»; но более всего современников поражало в нем необыкновенное богатство интересов, познаний, способностей. Он учится в Болонье, Ферраре, Падуе, Павии и Париже, осваивая право, древнюю словесность, моральную и натуральную философию, богословие, не пренебрегает никаким знанием; среди почитаемых им авторитетов не только мыслители Античности и Возрождения, но и средневековые схоласты. Он стремится охватить все самое важное и сокровенное из духовного опыта разных времен и народов, для чего изучает новые и древние языки (помимо латыни и греческого, также еврейский, арабский, халдейский и иные).

Воспитанник падуанских аверроистов, обстоятельно изучивший различные направления перипатетической традиции и доступные ему памятники восточного богословия и науки, Пико довольно рано завязывает отношения, а затем сближается с Марсилио Фичино, Анджело Полициано, Лоренцо Медичи и некоторыми другими участниками флорентийской Платоновской академии, дух и среда которой оказались весьма благоприятны для его творческих планов и религиозно-философских исканий. По возвращении из Парижа в 1486 г. он составляет «Комментарий к канцоне о любви Джироламо Бенивьени» и «900 тезисов по философии, каббалистике, богословию», лелея планы публично защищать их на философском диспуте в Риме в присутствии всех ученых именитостей Италии и Европы. Диспут, намеченный на 1487 г., должен был открыться «Речью», напоминающей скорее манифест, чем вступительное слово, посвященный двум главным темам: особому предназначению человека в мироздании и исходному внутреннему единству всех положений человеческой мысли, в чем бы она ни выражалась.

До диспута дело, однако, не дошло. Папа Иннокентий VIII, смущенный не только смелостью рассуждений, «выраженных новыми и необычными словами», о магии, каббале, свободе воли и иных сомнительных предметах, но и, кажется, возрастом философа, слишком уже возомнившего о себе в свои 23 года, нарядил для проверки «Тезисов» специальную комиссию, которая осудила часть положений, выдвинутых Пико. Наскоро составленная им «Апология» привела к осуждению всех тезисов. Перед угрозой инквизиционного преследования Пико бежит во Францию, но там он схвачен и заточен в Венсенский замок. Правда, ненадолго: его спасает заступничество высоких покровителей, прежде всего Лоренцо Медичи, фактического правителя Флоренции. Именно в этом городе проводит Пико последние свои годы.

В 1489 г. Пико заканчивает и издает трактат «Гептапл, или О семи подходах к толкованию шести дней творения», в котором, применяя довольно тонкую герменевтику, исследует глубокий, потаенный смысл книги «Бытия». В 1492 г. был написан небольшой трактат «О сущем и едином» – самостоятельная часть программного труда, который имел целью согласовать учения Платона и Аристотеля, но так и не был осуществлен. Не был осуществлен и другой замысел Пико – обещанное «Поэтическое богословие». Работой, завершенной им незадолго до смерти, стали «Рассуждения против прорицающей астрологии».

Похоронен Пико в доминиканском монастыре св. Марка, настоятелем которого был набожный и аскетичный Джироламо Савонарола, тесно общавшийся с философом-гуманистом в конце его жизни.

Идеи и начинания Пико имели огромнейшее влияние на гуманистическую и религиозную мысль Европы, во многом определили дальнейшие направления ее развития в творчестве Жака Лефевра д’Этапля, Иоганна Рейхлина, Эразма Роттердамского, Муциана Руфа, Томаса Мора, Джона Колета, Хуана Луиса Вивеса, Симфориана Шампье, Шарля де Бовеля, Ульриха Цвингли, воплотились в произведениях выдающихся поэтов, писателей, мастеров искусства. Антропология Пико есть обоснование учения о достоинстве и свободе человека прежде всего как полновластного творца собственного «я». Повторяя вслед за Фичино и другими гуманистами гордые слова «великое чудо – человек», взятые из герметического трактата, Пико имеет в виду божественное свойство человека охватывать своей субстанцией все виды реальности, растворять в себе всякую сущность, всякую природу; вбирая в себя все, человек способен стать чем угодно, он ничем не обусловлен, есть результат собственных усилий. А это означает, что он несет ответственность за себя и, сохраняя возможность нового выбора, никогда не будет до конца исчерпан никакой формой своего наличного бытия в мире.

О. Ф. Кудрявцев

Гептапл

Второе предисловие ко всей работе