Гуляющие в ночи

Марго потерялась между «Это мое решение» и «Забей», но поняла, что обе фразу покажут ее слабость.

– Я не буду брать свои слова обратно, – неуверенно заговорила Марго. – Но я надеюсь, что любовь к психологии вытеснит из меня подобный юмор.

– Зачем ты на это надеешься? Ведь никто не сказал, что шутить о профессии дурно, – отозвался Мастер. – Я лишь высказал свою точку зрения. Других твоя шутка могла бы оскорбить или порадовать. Почему тебе стыдно за свою мысль? Она всего лишь твоя мысль, к тому же ты ее не навязывала.

Марго окончательно смутилась, чувствуя себя в тупике из логики и по-настоящему здравого смысла. Внезапно ее осенило.

– Возможно, ты прав. Я не обязана подстраиваться под ответную реакцию собеседника, ведь это ущемляет меня, к тому же ты не мой клиент, и у нас равная позиция в беседе. Я имею право на свое мнение, если оно правда мое, – улыбнулась Марго. – А что ты читал из книг Фромма12?

Мастер широко улыбнулся, как человек, которого раскусили, и предложил:

– Поговорим о свободе?

Глава 6. Полевая философия

Марго чувствовала себя почти счастливой. Может она была бы счастливой полностью, если бы не одно мучающее ее подозрение: Мастер вызвал у нее слишком сильный интерес. И теперь она опасалась, что весенняя лихорадка может настичь ее этой пестрой осенью. Марго с легкостью придумывала для себя причины интереса к Мастеру и с еще большей легкостью опровергала эти отговорки. Слишком прекрасный, слишком разумный, слишком психолог. И все это было слишком для правды. Он с такой легкостью интерпретировал теории Фромма и Эриксона, словно лично общался с ними. Как мог человек так полюбить психологию, чтобы слиться с тем временем?

«Хотя за последние 70 лет общество не изменилось до неузнаваемости, все же еще очень многое в психике осталось неизменным», – утешала себя Марго.

Но научная ревность все же коснулась ее своим ядом.

За размышлениями Марго не заметила, как пришла к своему подъезду. Она не была дома около двух часов, и в мозгу зародилась утопичная мысль, что тетя уже могла уехать. Но мысль и правда оказалась утопичной.

Едва переступив порог, Марго наткнулась на знакомые берцы и услышала с кухни два перебивающих друг друга голоса и третий спокойный, скорее всего Виты. Открывшая дверь мама лишь устало закатила глаза на вопросительный взгляд дочери. Она ненавидела бессмысленные споры.

– А все потому, что нужен мужчина! – гремела тетя. – В семье должен быть мужчина!

– Вам его так не хватает? – второй голос с трудом сдерживал насмешку.

– У нас Андрей? – шепотом спросила Марго.

– Да, пришел к тебе, а тебя нет, – с укором ответила мама. – А еще ты телефон дома забыла, и мы не могли позвонить тебе. Я его попросила подождать.

– И долго ждет?

– Минут сорок, – по голосу мамы казалось, что она была бы лишь рада, если бы Андрей пришел раньше и отвлек на себя ее сестру. Несмотря на свою искреннюю сестринскую любовь, никто так не раздражал Елену как Ирина со своими нравоучениями.

– Тетя Ира еще не собиралась уходить? – с надеждой спросила Марго.

– Она не успела уйти, как появился Андрей, – мама наклонила голову набок и грустно улыбнулась. В такие моменты Марго никогда не могла понять, о чем она думает.

– Ладно, – мужественно вздохнула дочь и направилась на кухню.

Андрей не спеша потягивал чай, вальяжно откинувшись на спинку стула, и наблюдал, как тетя Ира феминистично разглагольствует о мужчинах. По камуфляжным брюкам и бандане на коленях Марго сразу поняла, с какой целью он пришел.

– Привет, – как можно непринужденнее улыбнулась она.

– Здравствуй, – снисходительно ответил Андрей. – Чай?

– Нет, спасибо, я перед прогулкой две чашки выпила. Я пойду пока переоденусь. Когда освободишься, проверишь заднее колесо?

– Конечно, – кивнул Андрей, ни на секунду не теряя своей царственной покровительственности.

Даже в обычных защитных штанах и в поношенной футболке с белым драконом Андрей казался ей венцом человеческой красоты. Над воротом футболки едва выглядывала серебряная цепочка. Марго знала, что на ней клык белого медведя. Этот клык ее отец привез из недавней экспедиции и, найдя с Андреем общий язык, подарил ему. А саму цепочку чуть позже подарила Марго. Внезапно она поймала себя на мысли, что хочет потрогать цепочку, а точнее шею, на которой она висит. Бледную мягкую кожу. Или эти иссиня-черные волосы, собранные в «хвост» на затылке…

– Маргарита, ты не могла бы отойти? – вкрадчивый голос мамы прозвучал над самым ухом.

– Да, да, конечно, – Марго подвинулась, впуская маму на кухню.

– Не хочешь ли перекусить перед дорогой? – спросила у Андрея мама, ласково потрепав его по волосам, как сына.

– Спасибо большое, Елена Дмитриевна, но вынужден отказаться, – учтиво улыбнулся Андрей.

– Тогда я к вашему возвращению поесть приготовлю, – Елена счастливо улыбнулась, присаживаясь за стол.

Тетя Ира негодующе молчала, дуясь на всех за резкий дефицит внимания. На этой радостной ноте смущенная Марго покинула кухню.

Мастер. Андрей. Мастер. Андрей. Она уже чувствовала себя механиком рядом с мастеро-андреевской каруселью.