Гуль

— Марк! — подскочила Вишневская.

— Отвали, мы сами всё решим! — Марк зажал Машу в замок. — Ну миленькая, ну ты чего?..

— Отпусти! — она попробовала вырваться.

— Да погоди ты! Я же не…

— Марк!

— Чего, Тим? — он повернулся ко мне.

— Отпусти её!

— Ты чего так смотришь?

— Отпусти её. Ты нажрался и ведешь себя, как свинья. Маше и в правду домой пора.

— Это кто сказал?

— Она.

— Прямо сейчас она ничего не говорит… Ты чего надулся так, Тимоха? Давай, выдохни, ладно? Иди вон к Вишне сходи, попробуй её ягодки, ха-ха-ха!

— Марк, бл*ть!

— Эй, Тим, — он пошатнулся от моего толчка. — Ты не забывайся, ладно.

— Отпусти.

— Тимофей, не надо…, — простонала Маша.

Я разорвал замок его рук, подкосил ударом по голени и ударил тыльной стороной ладони в грудь. Марк накренился и отошел шагов на пять, но каким-то чудом удержался на ногах. В следующую секунду он изменился в лице. Оно потемнело, лоб покрылся морщинами, глаза сузились. Марк тяжело дышал носом и пристально смотрел на меня. Я взял Машу за руку и увел за спину.

— Даю тебе две секунды, чтобы извиниться и сьеб*ть с моей дороги.

— Ты пьян, Марк.

— Лучше отвали, иначе я не посмотрю, что ты мне брат!

— Нет.

— Зря.

Марк сжал кулаки и сорвался с места. Я приготовился обойти его с боку и безболезненно уложить на землю. Но прежде пространство перед нами заполонили парни и девчонки. Поднялся нехилый крик. Пацаны связали Марка по рукам и ногам, а девчонки выстроились передо мной оборонительной стеной. Марк рвался, разбрасывал своих, кому-то прилетело в лицо. Он рычал и угрожал мне, обещал, что я пожалею. Демидова и Вишневская взялись за руки и стояли чуть поодаль. Я проводил их на стоянку. Там мы взяли такси и поехали домой.

Почти всю дорогу мы молчали. Вишневская первая пришла в себя и сказала, что это ненормально. Я сидел перед ней, на переднем сиденье. Она похвалила меня, похлопала по плечу и задержала руку чуть дольше, прикасаясь кончиками пальцев к шее. Вишневскую мы высадили первой. Она вышла, улыбнулась мне через окно и пошла под светом фар такси, раскачивая попой. Таксист засмотрелся и не сразу вспомнил второй адрес. Машу мы отвезли двумя кварталами дальше. Я повернулся и потрогал её за плечо:

— Ты в порядке?

— А?! Да… да.

— Не бери в голову, ладно? Марк он… обычно он нормальный парень. Просто сегодня перебрал и стал похож на…

— Оборотня, — со злостью сказала Маша и вышла из машины.

Она почти закрыла дверь, но вдруг заглянула в салон и посмотрела мне в глаза:

— Спасибо, Тим.

Вернувшись домой, я сел за компьютер и просидел за ним до утра. Я перерыл все сайты, помогающие в поисках пропавших людей. Зашел в каждый паблик и тщательно изучил кейсы за последние год-полтора. Сидел на разных форумах и читал переписку людей по несчастью. Сам не заметил, как за окном посветлело. Всё, что меня заинтересовало, я выписал в тетрадь. Затем отметил на карте предположительные места пропаж, прислушался к наиболее адекватным версиям очевидцев, просмотрел десятки новостных роликов и отчетов министерства внутренних дел. Сходил в душ, переоделся и выскочил из дома. Школа на ближайшие дни отменялась.

Глава 8 Мохнатый

Иваныч. Так звали бомжа, обосновавшегося в районе больницы. Он жил между гаражами парка скорой помощи и заброшенной штрафстоянкой. Место неплохое, тихое, а главное там стоял прогнивший до дыр трейлер на ржавых дисках — дом Иваныча.

В среду вечером Иваныч вылез из своего трейлера. Трезвый, что случалось довольно редко. Отлив на стойку сетчатого забора, он вытер руку о штанину и вернулся в трейлер. Во второй раз он вышел с бутылкой в руке, сунул её в рукав, огляделся и покинул стоянку. По железке Иваныч дошел до моста, там перелез через дыру в заборе и потопал к грузовым вагонам. Кран манипулятора к этому времени остановился, а его железная клешня едва заметно покачивалась. Иваныч остановился неподалеку, достал бутылку и сделал несколько глотков. Пошел дальше. Пройдя три ряда домов частного сектора, он вышел на улицу с односторонним движением. Та вела к рынку. Тут Иваныч ускорился и пошел чуть быстрее. Через пятьдесят метров он свернул на грунтовую дорогу по указателю «Прием металлолома». В сотне метров перед ним красовался огромный желтый баннер с черными буквами: «Металл». Иваныч пошел к нему, но снова свернул на узкую тропинку и остановился возле трансформаторной будки.