Гудзонов залив (II книга дилогии)

Открытие это повергло мальчиков в уныние. Единственным утешением служила им мысль о том, что они останутся на острове лишь до тех пор, пока лед либо растает, либо станет достаточно прочным, чтобы выдержать их тяжесть. А пока они принялись за устройство временного жилища на острове, стараясь сделать его по возможности уютным. Их опасения, впрочем, возобновились с прежней силой, когда по прошествии нескольких дней они убедились, что лед оставался таким же. По утрам, правда, он был достаточно крепок, чтобы выдержать их, но за день под солнечными лучами растаивал настолько, что казался пленкой на поверхности воды. Тревога наших путешественников все усиливалась. Запасы были почти на исходе, на острове дичь не попадалась - они осмотрели все кусты и не встретили ни одной пичужки. Они хотели было спустить на озеро пирогу и постараться пробиться в ней сквозь лед, но сознание трудности и опасности этого предприятия каждый раз останавливало их. До берега было около десяти миль, да и стоять в валкой пироге, не опрокинув ее, было совершенно невозможно. Даже перевеситься через нос пироги уже было опасно, так что мысль пробиться сквозь лед была окончательно оставлена. Что же оставалось им делать? Запасы подходили к концу, а лед все не делался более крепким, хотя у берега и выдержал бы их. Дальше же он был очень тонок, так как образовался значительно позднее. Отважиться идти по нему было бы безумием. С другой стороны, на острове им грозила неминуемая голодная смерть; решительно ничего съедобного не попадалось им. Они были уверены, что в воде была рыба, но каким образом добыть ее из-подо льда? Они пробовали было ловить ее на лесу, но в это позднее время года она не шла ни на одну приманку, и им не удалось поймать ни одной рыбки.

Они уже почти решились на отчаянное средство - пробиться сквозь лед, как вдруг Норману пришла мысль попробовать ловить рыбу сетью. Но ведь сети-то у них тоже не было, да и на сотни миль кругом не было ни одной сети! Но и это обстоятельство не остановило мальчиков. У них были две высушенные, но невыделанные шкуры канадского оленя, и из них-то Норман предложил смастерить сеть. Пусть только товарищи помогут ему разрезать шкуры на тоненькие ремешки. Базиль и Люсьен живо принялись за дело, а Франсуа стал помогать Норману связывать ремни вместе, а затем держал их, пока тот плел сеть. Через несколько часов чудная сеть, длиною почти в шесть ярдов, шириною по меньшей мере в два, была готова и, хотя довольно грубая, могла служить не хуже самой лучшей сети. Мальчики привесили к ней грузики и тотчас же понесли на берег. Трое южан в первый раз видели, как устанавливают сети подо льдом: в их краю лед бывает лишь в виде исключения и никогда не в состоянии выдержать человека. Они с особенным интересом ожидали дальнейших операций. Норман не раз видел и даже сам расставлял сети подо льдом и сразу принялся за дело.

Прежде всего он ползком переместился на двадцать или тридцать ярдов от берега, осторожно двигаясь по трещавшему под его тяжестью льду. Дойдя до места, где намеревался поставить сеть, он ножом проделал во льду несколько отверстий футах в шести друг от друга, расположив их по одной линии. При нем был шест около шести футов длиной с привязанной к одному концу веревкой. Другой конец веревки был прикреплен к углу сети. Норман опустил этот конец в первое отверстие и подо льдом направил другой конец шеста к следующей дыре. Здесь он снова схватил шест и таким образом, переправляя его от одного отверстия к другому, достиг последнего, вытянул веревку и с помощью ее ввел под лед всю сеть. Грузики, конечно, упали на дно и поставили сеть вертикально; на обоих верхних концах сеть прикрепили поверх льда. Теперь оставалось ждать, пока рыба добровольно войдет в сеть, чтобы с помощью веревки вытащить ее на лед, а затем таким же способом снова расставить сети.

Мальчики вернулись к костру и стали ждать результата, решив, в том случае, если он будет неблагоприятен, попробовать последнее средство и пробиться сквозь лед на пироге. Почти два часа терпели они, не осматривая сети; затем Норман и Базиль пробрались к отверстиям во льду и с замирающими сердцами стали осторожно вытаскивать ее.

- Что-то она тяжела, - сказал Базиль. - Ура! - закричал он, вытаскивая на лед чудную рыбу. Остальные подхватили его радостный возглас, который повторился еще раз, когда показалась другая рыба. Улов ограничился этими двумя рыбами. Их вынули из сети, которую снова тщательно расставили. Первая большая рыба оказалась форелью и весила не менее пяти фунтов; очень скоро она уже была уничтожена, и мальчики клялись, что никогда в жизни не приходилось им есть более вкусной рыбы. Но, принимая во внимание их волчий аппетит, мы допускаем, что они могли слегка преувеличить.