Гудериан

Для последнего, тем временем, почти ежедневное дерганье, смена целей с необходимых на престижные являлись скорее источником раздражения, чем тревоги. Однажды ему приказали свернуть в сторону и взять Верден, а затем Сен-Мийель – названия, воскресившие в памяти прошлое, – вместо того, чтобы продолжать идти кратчайшим путем к целям, достижение которых привело бы к уничтожению сил противника. Естественно, по мере ослабления сопротивления французов, становилось все легче преодолевать эти трудности. Гудериан решил поступить так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. 39-й корпус двигался в стратегически желательном направлении, а 41-й корпус использовался Гудерианом в качестве «пожарной команды» для выполнения побочных задач. Гибкое реагирование дает лучшие результаты, но возможно лишь при наличии резервов. 17 июня, когда Гудериану исполнилось 52 года, 39-й корпус достиг Понтарлье, расположенного на швейцарской границе, но это было символической случайностью, если учесть, что в предыдущий день две танковые дивизии этого корпуса совершили непростой поворот на 90° в северо-восточном направлении.

Задействовав одновременно оба корпуса, Гудериан повел наступление широким фронтом в Эльзасе и завершил самое большое окружение за всю кампанию. В этой операции участвовали также войска 7-й армии, наступавшие с востока. В плен угодило свыше 400 тысяч французских солдат, включая гарнизоны линии Мажино. Их вклад в оборону своей страны оказался практически равным нулю.

Этот маневр, по сути дела являвшийся блестящей операцией с точки зрения военного искусства как по своему замыслу, так и по исполнению, остался фактически незамеченным в истории, – возможно, потому, что Гудериан и Неринг осуществляли такие сложнейшие операции с кажущейся простотой, или же он остался в тени более значительных последующих событий. Однако, когда в будущем подобные маневры выполняли Паттон или Монтгомери, их мастерство превозносили до небес. И все же, пальма первенства в создании методов, сделавших такие операции возможными, принадлежат именно Гудериану.

Перемирие было подписано в Ретонде 22 июня. Гитлер и Германия купались в лучах славы, отблески которой упали и на Гудериана. Внезапно он стал известным всей стране, герой, восхваляемый пропагандистами за существенный вклад в победу. За 13 дней боев группа «Гудериан» взяла в плен 250000 солдат армий противника. Йозеф Геббельс и его люди пели Гудериану дифирамбы и организовали его выступление по радио. Гудериан писал Гретель: «Как замечательно, что ты слышала мою речь. Я был очень доволен, что мне удалось выступить». У него появилась уйма поклонников, засыпавших его письмами. «На днях бывший ефрейтор, ветеран Первой мировой войны прислал мне в подарок гармонику со своей фабрики. Доброта некоторых людей просто поражает». Как только кампания закончилась, Гудериан приказал своему офицеру по пропаганде, Паулю Дирихсу, отыскать фильмы о ней и показать войскам. Позднее из этого киноматериала сделали документальную ленту, расхваливавшую талант Гудериана и танковые войска. Он никогда не забывал рекламировать свой род войск (и таким образом себя) в пику тем, кому подобный триумф был не по нраву. Однако, как указывает Дирихс: «Хотя Гудериан сознавал все значение своего успеха, это не вскружило ему голову».

Мысли Гудериана обращались к более серьезным вещам. В частности он искренне надеялся, что Британия откажется от продолжения войны. Этой надежде было вскоре суждено умереть: англичане и не думали заключать мир с Гитлером, однако ни Гудериан, ни кто-либо другой из немцев не знали тогда, что Гитлер разрабатывал планы, полностью исключавшие мир.

Гудериан и сам проявлял то же нетерпение, что и фюрер. 27 июня он поделился своими взглядами с генералом Риттером фон Эппом, заехавшим к нему во время инспекционной поездки на фронт. Гудериан объяснил Гретель, что они обсуждали «колониальные вопросы».

Так оно и было, поскольку Эпп слыл экспертом в этой области, однако дискуссия вышла за рамки этой темы, когда ее участники стали обсуждать, какой курс избрать, если Британия продолжит борьбу, и как перенести боевые действия на территорию врага. Это отражено на страницах «Воспоминаний солдата» и стоит упоминания, как показатель позиции Гудериана в этом вопросе. Он также продемонстрировал здесь умение точно анализировать стратегическую ситуацию при неустойчивом балансе сил в то время, когда побежденные французы обратили свой гнев на своих британских союзников, а итальянцы уже вступили в войну на стороне Германии. После войны Гудериан утверждал: «Ввиду недостаточности нашей подготовки в воздухе и на море, которая была явно ниже того, что требовалось для вторжения [в Англию], необходимо было найти другие средства для нанесения нашему противнику такого ущерба, чтобы он пошел на мирные переговоры».