Гудериан

В течение всего лета напряжение в отношениях с Польшей росло, во многом благодаря усилиям германских спецслужб. Гудериан и его штаб были заняты разработкой планов больших учений, на которых механизированным дивизиям предстояло подвергнуться очень серьезной, по сравнению с предыдущими, проверке. Эти маневры требовали проведения первых стадий мобилизации. Во всех частях никак не заканчивалось обучение экипажей. В учениях предполагалось задействовать свыше 3000 танков, но лишь 98 из них – Т-III, и 211 – Т-IV, т. е. большую часть составляли танки устаревших типов, легкие Т-I и Т-II. Однако почти во все части уже поступили системы связи, оснащенные самой современной техникой. Значительно улучшилась и работа частей тылового обеспечения. Затем произошли изменения, которые вряд ли можно назвать неожиданными. 22 августа Гудериану приказали принять командование вновь сформированным 19-м корпусом, начальником штаба которого являлся Неринг. Этот корпус дислоцировался в Гросс-Борне под кодовым наименованием «Штаб укрепрайона Померания», и занимался строительством полевых укреплений вдоль границы с Польшей. На следующий день Гитлер объявил о подписании с Советской Россией пакта ненападении и приказал своим вооруженным силам 26 августа атаковать Польшу. Подготовка была еще в самом разгаре, мобилизация только начиналась, но механизированные части находились уже в полной боевой готовности. Некоторые из них еще в июле доукомплектовывались резервистами.

Способность Польши защищать себя главным образом базировалась на яростной решимости отстоять вновь обретенную, причем совсем недавно, независимость. Современного оружия у нее почти не имелось, только 255 танков, в основном устаревших типов, и 360 самолетов против 1250 у Германии. Что касается методов ведения боевых действий, то польское командование полагалось на линейную оборону и позиционную войну с участием конницы и пехоты так, как в 1920 году. Подобных методов придерживались и западные союзники Польши – французы и англичане. Быстрой помощи от них ожидать не приходилось, поскольку для мобилизации огромных армий, унаследованных от предыдущей эпохи, им требовались недели. Да и сама Польша никак не могла успеть мобилизовать все свои вооруженные силы, которые по штатам военного времени должны были состоять из 45 дивизий и 12 бригад. Немцы просто не дали для этого времени. Всему остальному миру, к своему огромному удивлению, предстояло узнать, что у Польши не осталось ни малейших шансов – шесть танковых и четыре легких дивизии при массированной поддержке с воздуха смогли за несколько дней достичь того, на что остальным 45 немецким кавалерийским и пехотным соединениям потребовались бы недели и даже месяцы. Как выразился профессор Майкл Говард: «В 1939-40 гг. немцы достигли почти уникальных успехов, если учесть, что практический опыт был минимален… они сумели по-настоящему оценить значение технических новинок для военной науки, взяв их на вооружение и создав новую доктрину. Мне трудно вот так, экспромтом, подыскать аналогичный пример из истории. Обычно обе стороны начинают одинаково и делают ошибки». Если бы Говард вместо слова «немцы» употребил «Гудериан и его приверженцы», то был бы совершенно прав.

По иронии судьбы, Гудериану не довелось принять участие в первом, основном, ударе бронетанковых сил, действующих в составе группы армий «Юг», которой командовал генерал-полковник Герд фон Рунштедт (начальник штаба – фон Манштейн). Удар на Варшаву наносили две танковых и три легких дивизии из Силезии. Местность благоприятствовала продвижению танков. В авангарде находился 16-й корпус, выпестованный Гудерианом. Теперь им командовал генерал кавалерии Эрих Гепнер. Наступление развивалось стремительно с первого же дня войны, 1 сентября. По дипломатическим причинам война началась на четыре дня позже – а должна была начаться 26 августа. 19-й корпус Гудериана, имевший в своем составе три дивизии – 3-ю танковую и 2-ю и 20-ю моторизированную (причем последние две не имели ни единого танка), – возглавлял наступление группы армий «Север» (генерал-полковник Федор фон Бок) и 4-й армии (генерал артиллерии Гюнтер фон Клюге) и встретил гораздо более сильное сопротивление в «Польском Коридоре», выполняя задачу потенциально менее выгодную. Поляки располагали сильно укрепленными позициями, вдобавок продвижение немцев затруднялось двумя естественными водными преградами – реками Вислой и Браке. И все же именно масштаб этой сложной задачи дал Гудериану возможность продемонстрировать универсальность и маневренность своего детища при минимуме времени на подготовку.

Польская кампания

24 августа – в канун сражения, как он ошибочно полагал, – Гудериан написал бодрое письмо Гретель: «Нам нужно держать ухо востро и готовиться к напряженнейшей работе. Надеюсь, все пойдет хорошо и закончится быстро… Что касается западных держав, не ясно, что они предпримут, хотя сюрпризы исключить нельзя, но теперь у нас есть, что этому противопоставить.