Гудериан

Ни ОКВ, ни ОКХ не могли быть в курсе того, что фон Барзевиш назвал «…невероятными лишениями и напряжением всех сил, которые испытывали боевые генералы, так как ни один из старших офицеров, не побывавших в тех отдаленных местах, за всю свою жизнь не испытывал ничего подобного». Фон Барзевиш передает свои живые впечатления о Гудериане в момент кризиса, произошедшего 5 августа. В тот день его командующий переезжал с места на место, пытаясь предотвратить прорыв из окружения значительной группировки русских войск. Поступила информация, что важный мост в Острике находится под угрозой. «Он немедленно ринулся туда, – вспоминает фон Барзевиш, – …полный ярости и закрыл брешь батареей зенитной артиллерии, которой лично отдал команду начать бой. Этот фантастический человек стоял у пулемета, когда шел бой с русскими, и пил из кружки минеральную воду со словами: «Злость прибавляет жажды!» Дальнейшее утверждение Барзевиша кажется чуть ли не чрезмерным: «Гудериана хорошо знают все 300000 солдат и офицеров его группы. Уважение, с которым его приветствуют всюду, куда бы он ни поехал, изумляет».

Дважды Гудериан писал Гретель о себе. 6 августа он заметил: «Как долго еще смогут выдержать все это мои сердце и нервы, я не знаю», – а 12 августа в письме, которое чудесно описывает стрессы командования, определил свои собственные реакции: «Разве я не постарел? Эти несколько недель оставили на мне свой след. Физическое напряжение и поединок воли еще заставят себя почувствовать. Временами я ощущаю невероятное желание спать, которое редко могу удовлетворить. И все же, если что-нибудь происходит, я чувствую себя в отличной форме – проворен и крепок. Но как только напряжение спадает, наступает прежнее состояние».

Несмотря на отвагу фронтовых частей, над ОКБ и ОКХ нависла тень опасного кризиса. В начале августа стало ясно, что противник далеко не сломлен, наоборот, еще очень силен и способен проводить продолжительные операции. 31 июля Гудериан записал: «Бой принял еще более ожесточенный характер… понадобится время». Были захвачены огромные территории, наголову разбиты десятки корпусов и армий противника, однако крупные политические и экономические цели так и не были достигнуты, да и вооруженные силы русских хотя и были серьезно ослаблены, но не уничтожены. На Украине противнику удалось ловко выскользнуть из клещей группы армий «Юг» и удержать Киев, а группа армий «Север» стояла еще далеко от Ленинграда.

С самого начала все главнокомандующие групп армий стремились к захвату главных целей. Для Бока такой целью являлась Москва. За нее он был готов заплатить любую цену, хотя и сомневался в ее политическом значении. Но теперь трудности реализации амбициозных целей главнокомандующих усугублялись запоздалой оценкой значения огромного расстояния и Неадекватности имеющихся в их распоряжении ресурсов для победы над этим расстоянием. Не выдерживали нагрузки боевые машины, учащались сбои в функционировании тыловых служб, на пределе были нервы командиров, чьи мысли опять приобрели пессимистическую окраску. Вермахт напрягал все свои силы, которых теперь не хватало на одновременное достижение всех целей. Бок, при поддержке Клюге, Гудериана и Гота, выступал в защиту плана Браухича и Гальдера главной целью сделать Москву. Гитлер, словно в пику им, решил поступить наоборот и предложил сначала захватить Ленинград и Украину, после чего, как утверждал он, Москва падет под собственной тяжестью. Обосновывая такое разделение, если не распыление усилий, Гитлер делал акцент на необходимость достижения политических и экономических целей, а не концентрации сил для выполнения чисто военной задачи. Эти аргументы вполне подходили для обоснования краткосрочных целей, в этом случае определенных неверно.

Окончательное решение могло быть принято лишь после посещения Гитлером штабов всех групп армий по очереди, чтобы прощупать мнения фон Лееба, фон Бока и фон Рундштедта и при этом воздействовать на них своим авторитетом. Он преследовал цель посеять семена несогласия, которое могло бы подорвать их веру в Гальдера и ОКХ – коварная тактика игры на сложностях взаимоотношений в среде высшего генералитета, на их взаимных обидах и зависти к успехам других. Гитлер хотел добиться своего, используя умение завораживать, подчинить себе каждого, и совершенно выпускал из виду, что этим самым нарушалась целостность стратегии, которую он сам и провозгласил.