ГУДБАЙ, АМЕРИКА!

Вскоре мы прибыли в небольшой двухэтажный отель «Ramada by Wyndham Monterey», расположенный вдали от коттеджных кварталов. Уютный придорожный отельчик подкупил нас небольшим бассейном. Делегация быстро поужинала и собралась у воды в купальных костюмах. Мы вытащили спиртное, несколько раз нырнули в прохладную воду, и в мягких белых халатах сели у столиков на берегу согреваться крепкими напитками. Через полчаса пребывания на прохладном воздухе женщины из нашей группы убежали, остались заметно подогретые мужики.

Крепкие напитки, имеющие свойство быстро заканчиваться у нас на родине, в Америке отличились тем же.

— Слушай, Оразик, ты среди нас самый молодой, — хитро сощурился Ахабыч. — Сходи ка в магазин за виски и водкой.

— Точно, давай прогуляйся, — поддержали некоторые «агашки» из тогово-промышленной палаты Казахстана.

/Сноска:

Определение данное политологом Досымом Сатпаевым: «В системе всегда должна быть ключевая фигура, которая сконцентрировала на себе процесс перераспределения государственных и прочих ресурсов. При этом не суть важно, больших или маленьких. Одним словом, человек у кранчика сейчас автоматически причисляется к „агашке“. И это не возрастная категория, так как у нас появились уже молодые „агашки“. Это обозначение места человека в иерархии влияния. При этом сама иерархия не обязательно должна быть официальной, так как само влияние может быть теневым. Агашка — это обозначение некоего образа мысли, некоей модели поведения, суть которой можно определить фразой: „Законы для лохов. Власть для меня“.»/

— Куда я пойду? — мне очень не хотелось выходить из гостиницы, скоро приближался закат.

— Ты же заметил магазин «Safeway» по дороге?

— Туда же топать километр, не меньше.

— Да я… Да мы…

Короче, по словам «агашек» в мои годы они ни много не мало: «поднимали целину», стоили «большой алма-атинский канал» и возводили высокогорный каток «Медео».

— А ничего, что скоро стемнеет?

— Это же Америка, что с тобой будет? Давайте, мужики, скидывайтесь на бухло. Вон, Оразик, сходит, — подытожил прения Ахабыч.

Обрадованные дядьки собрали денежки. Пришлось подчиниться большинству.

Я направился в гипермаркет. Идти пришлось около двадцати минут. Когда я заходил внутрь, на улице уже темнело. Я быстро нашёл ряды со спиртными напитками, набрал заказанное количество бутылок виски и водки. Уже собрался рассчитаться и бежать обратно, как на кассе возникла неожиданная неувязка.

— Вы слишком молоды, чтобы покупать спиртное. В нашем штате это можно делать с 21 года, — невозмутимо уставилась на меня толстая кассирша.

— Мне вообще-то 30 лет, — вздёрнул я нос.

Кассирша посмотрела на меня критически:

— Документ имеется? Предъявите.

Я вытащил «из широких штанин дубликатом бесценного груза» голубой казахстанский паспорт, находившийся предусмотрительно при мне как раз для таких случаев.

/Сноска:

Я достаю из широких штанин

Дубликатом бесценного груза

Читайте, завидуйте я — гражданин

Советского Союза.

В. В. Маяковский/

Кассирша посмотрела на мой паспорт «как в афишу коза».

/Сноска:

На польский — глядят, как в афишу коза.

На польский — выпяливают глаза

в тугой полицейской слоновости —

откуда, мол, и что это за географические новости?/

— У Вас есть ID? Продиктуйте его или оставьте спиртное на кассе. Мы не можем его продать Вам, — заученной по инструкции фразой тупила работница американской торговли.

— Как, вот же паспорт⁈. В этом месте указан мой день рождения. Видите? — ткнул я пальцем на цифры.

— К сожалению, я не могу принять этот документ.

«Всё ясно. У вас тут как в армии — безобразно, но однообразно. Думать не хотим, вникать тоже».

Я полез в карман за визиткой, которую выдал Филипп для экстренных случаев. Сейчас как раз был такой: надо было во что бы стало купить «боеприпасы» для наших «агашек». Я отдал кассирше карточку нашего руководителя и попросил набрать указанный номер телефона.

Женщина подозрительно взглянула на визитку, но позвонила. Видимо, данное действие тоже входило в инструкции. Видимо в Америке покупатель, как и арестант, всегда имеет право на звонок. Филипп поднял трубку. Она объяснила ситуацию, дождалась ответа и ввела длинный номер. На дисплее кассы высветилось имя и фамилия Филиппа. Кассирша удовлетворённо провела операцию на имя Филиппа, выдернула чек, упаковала спиртное и притворно улыбнулась: «Have a nice rest», — пожелала она. Как скажет впоследствии один из героев фильма «Брат-2»: «Здесь вообще всё просто так, кроме денег». Так вот, улыбки в Америке всегда и вообще просто так… то есть ничего не стоят.

Я облегчённо вздохнул и рассчитался. Наконец, дело сделано и можно было возвращаться домой. Однако, как узнал я позже, мои злоключения оказались ничем, по сравнению с происходившим событиями в гостинице с моими товарищами. Там тоже без вмешательства нашего великовозрастного волонтёра не обошлось.