Гуд бай, дядя Сэм!

Кивнули, растворились в черноте южной ночи.

– Всё готово, можете начинать, уважаемый Мухаммед-аль-Джаббар…

Со стороны дороги, съехав на обочину, мчался грузовой автомобиль, еще наш драный-передраный КамАЗ. Чем-то тяжело гружённый. Он ехал по пустыне как по паркету, маневрируя между белыми тряпочками. На вышках зашевелились, развернули в его сторону прожектора. Критический момент: сейчас они начнут садить из пулемётов, и грузовик может не доехать до места.

Поднять к лицу рацию.

– Работаем.

– О’кей!

Откуда-то из песков, с неблизких высоток, раздались два неслышных выстрела. И пулемётчики мешками повисли на своих пулемётах.

Грузовик доехал беспрепятственно, на последних метрах разогнавшись до максимально возможной скорости. И врубился в стену. Раздался страшный оглушительный взрыв. Потому как чуть не полторы тонны тротила! Машину, и стену, и вторую стену из колючей проволоки разметало в мелкие куски. Этот, который водитель, честно отработал свои деньги! Из пробитой взрывной волной, частично обрушившейся стены казармы стали выползать морпехи. И чего им нужно в этой треклятой, растрескавшейся от безводья пустыне, когда они с приставкой – мор? Ну и плескались бы себе в морях и океанах, так нет, они сюда припёрлись… На крыше бодро разворачивался какой-то пулемётный расчёт. Нет, не игрушечные солдатики-американцы, вполне себе вояки – сориентировались, сообразили… Сейчас откроют по наступающей колонне ураганный огонь, и бойцы Мухаммеда-аль-Джаббара откатятся назад, как мячики.

– Работаем…

Бах!.. Бах!.. Расчёт закончен. В смысле, пулемётный расчёт, в смысле, их земной путь закончен. Молодцы снайперы, расчищают путь, а Мухаммеда-аль-Джаббара можно, как на параде…

– Завесу!

Где-то что-то негромко хлопнуло и что-то прилетело. Но не взорвалось, а зашипело, закрутилось и стало плеваться во все стороны чёрным дымом, так что ни черта даже сквозь приборы ночного видения не разглядишь.

– Всем вперёд.

Бегут бойцы, палят на ходу – куда, зачем, ведь не видно же ничего, так – для куража и смелости. Ворвались сквозь пролом на базу, рассыпались в стороны, расшвыривая гранаты.

А это что за стрельба? Стихийно, непонятно как образовался очаг сопротивления – полдюжины морпехов сбились в кучку, залегли плечом к плечу, ощетинившись винтовками, и палят. Прицельно палят, боезапас экономя. Молодцы, задницу врагу не показывают. Жаль их. Но если теперь это спонтанное сопротивление не сломить, к ним подтянутся другие, потому что дурной пример заразителен, потом они очухаются, сориентируются и бросятся в контратаку, чтобы занять более выгодные позиции.

– Воздух, работаем.

С запредельной для обнаружения высоты сошел квадрокоптер. Снизился, скорректировался, завис. И скинул с подвески десять килограммов взрывчатки. Которая упала аккурат среди окопавшихся морпехов. И рванула так, что руки-ноги-головы во все стороны полетели. По отдельности.

Сопротивление было сломлено. Морпехов добивали по одиночке, выковыривая из укромных мест или швыряя туда гранаты.

– Как я их, этих непобедимых америкашек! – рисовался Мухаммед-аль-Джаббар. – Они думали, что я не достану их за этим забором.

– Ты великий воин и герой, Мухаммед-аль-Джаббар, твоё имя будет на устах у каждого! Прикажи, пусть соберут все трупы в одно место.

– Зачем? Теперь надо уходить, пока новые америкосы не прилетели.

– Успеем… ПЗРК, будьте готовы на случай «бортов»… И прикройте дороги…

Трупы сволокли на плац. И еще десяток полуживых морпехов.

– Отрежьте трупам головы и сложите пирамидой. И уши отдельно.

Потому что им всё равно, потому что они уже мёртвые. А живым это зрелище будет на пользу.

Боевики азартно стали пилить шеи морпехам и скатывать головы в кучу.

– Вот так хорошо. Уважаемый, не хочешь сказать пару слов американскому народу?

Ну, еще бы! Мухаммед-аль-Джаббар картинно встал перед пирамидой из голов, размахивая огромным тесаком.

– Вон те две головы поправьте, чтобы глаза видно было.

Картинка должна быть качественной, и такие детали очень важны. Крупный план угасших глаз, теперь «отъехать», дать фокус на Мухаммеда-аль-Джаббара, кивнуть.

– Так будет с каждым захватчиком, который придёт на нашу землю.

Ткнуть пальцем. Мухаммед-аль-Джаббар подхватил мёртвую голову за волосы, стал трясти перед объективом.

Хорошо, хорошо… панорамка по пленным. Без эмоций, потому что это война… Отлично.

– Что с этими будешь делать? – Показать на пленных.

– Продам их.

– Не надо, я заплачу за них сам. За всех, и за мёртвых, и за живых. Отводи их туда, за угол, попарно. Этих в начале, тех в самом конце.

Потому что если бегло глянуть, то первые крепче будут. А тех, последних, доломать можно.

Приволокли первую пару.

– Сейчас вас убьют, головы отрежут. Поганая смерть. Но есть шанс. Если кто-то из вас – другого, то он останется жив. Пусть хоть кто-то, хотя бы один. Один лучше, чем оба.

Молчат. Наверное, не верят, потому что никто не верит, все надеются.

– Забирайте их.

За углом раздалось какое-то мычание и хлюпанье. И еще две головы откатились в кучу. «À la guerre comme à la guerre».

– Следующую пару…