Гуд бай, дядя Сэм!

Через неделю цена «Золотого рулона» подскочила на доллар. Но кто-то нашёл в рулоне стодолларовую купюру, а кто-то сразу две! Счастливцев показали по телевизору.

– Я захотел… я пошёл… сел… Ну и когда… А тут рулончик… Я отмотал – и вот! Сто долларов! И дальше еще сто!

– А за сколько вы купили «Золотой рулон»?

– За ерунду, за пару долларов. Так я еще ими пользоваться буду! Тут вообще без убытка, даже если денег не нашёл!

Покупатели смотрели и завидовали: ни черта себе сходил в туалет! Ну, потому, что две сотни – это вам не десятка, это уже серьёзно. На две сотни можно… И покупатели прикидывали, чтобы они могли купить на две сотни долларов.

Продажи пошли вверх. И принесли первую прибыль, которая разом окупила все расходы. Ведь если миллион покупателей, то это миллион баксов. В неделю! Практически без затрат. А если десять миллионов? Если рулончик купят десять миллионов американцев? Или пятьдесят? А лучше сто… И через неделю еще купят, потому что бумага пригодится, а лишние доллары не помешают.

Станки работали, крутили рулоны, в которые специально назначенные люди, под видеозапись, совали купюры: всё больше один, два доллара, или пятёрку, но иногда полтинник и даже сотню. Но если сотня, то это почти всегда была проплаченная реклама, которая подогревала ажиотаж.

– Я стал мотать и выпала «сотка»! Я так обрадовался! Но надо было, вы понимаете, продолжать, и тут… выпала еще одна «сотка». А потом еще восемь! Десять «соток» в одном рулоне! Я потом на них сразу тридцать упаковок прикупил, и вы представляете, нашёл в них еще семьсот долларов!

Такой счастливец!

Еще через неделю в продажу был вброшен «Платиновый рулон», который стоил пятнадцать долларов, но в котором меньше полтинника найти было нельзя. Если хочешь держать рынок, то твой товар должен быть разнообразным и рассчитанным на различные категории потребителя с разным достатком. Кто-то мечтает получить за доллар «сотку», а кто-то за «пятнашку» тысячу. О вкусах не спорят, но им потакают. Новый «платиновый» товар пошёл хорошо, работая в том числе и на «Золотые рулоны», потому что зазвучали совсем другие цифры.

– Я отмотал, а там «сотка», и еще, и еще… Там бумаги не было – одни только купюры! Да, повезло, очень повезло, я себе новую машину прикупил, на которую всё никак накопить не мог. Ну и, конечно, новые упаковки «Платинового рулона», потому что еще хочу дом приобрести…

Продажи шли вверх, деньги прибывали, деньги лились потоком, потому что американцы очень любят лотереи и любят… поесть. Так всё удачно совпало. И теперь оставалось лишь наращивать производство и поддерживать рекламу, чтобы в туалетах раздавались вопли: «Есть!», чтобы дети хвастались перед сверстниками вновь приобретёнными десятками, и чтобы кто-то периодически срывал куш из сотен, а потом, может быть, тысяч баксов за один рулончик.

Потому что эти тысячи не в счёт, если триста миллионов американцев приобретут хотя бы по одному рулончику в неделю, что составит… Однако! Вот и весь бизнес, простой и понятный. Как дважды два. Потому что верно: сейфы вскрываются не отмычками, а головой…

– Какая прибыль по штату Айова, сколько туда ушло грузовиков с бумагой? Неплохо, очень неплохо! Дайте там дополнительную рекламу, пусть кто-нибудь найдёт в рулоне тысячу долларов… Нормально, вы посчитайте! Если продажи после этого вырастут хотя бы на десять процентов, то эта тысяча… И готовьте новый товар. Готовьте… Пусть это будет алмазная серия… Хотя нет… Алмаз и туалетная бумага – как-то не созвучно, как-то царапает ухо… Пусть будет бриллиантовая серия. В «Бриллиантовый рулон» можно вкладывать билеты с призами. Например, телевизоры и айфоны. Может быть, даже с выигрышем автомобиля, почему бы нет? Только надо всё просчитать: стоимость рулона и призовой фонд, чтобы рентабельность, проценты прибыли и оборачиваемость…

Хотя куда больше-то! Ну, куда!

А всё потому, что это товар, отвечающий спросу. Спросу американцев на доллары и халяву. Это есть главная, воспитанная в поколениях, американская мечта. За которую они и платят!

И за которую… поплатятся! В самом скором времени!

* * *

Приёмная из тех, из верхних. Секретарь не из последних. Телефон – прямой. Проситель, который чёрт знает как в приёмную просочился.

– Нет, он не может… он занят… у него люди… Нет, исключено… Может быть, на следующей неделе… Вы можете обратиться в пресс-службу и задать им все интересующие ваше издание вопросы. Нет, прямых интервью не даёт… Что? Что передать? Конверт? Прямо сейчас? Но для этого существует канцелярия… Конфиденциальная информация? Ну, хорошо я попробую, хотя уверена, что…

Конверт был передан и вскрыт. В конверте находилась фотография. Всего одна.

– Где он?! Вот этот! – Хозяин кабинета указал на конверт.

– В приёмной ждёт.

– Сюда его, немедленно, пока не ушёл! И отмените все ближайшие встречи. Меня нет ни для кого!

– А если Белый дом?

– Даже если президент. Не соединять, я ушёл, уехал, я… умер!