Губкин

Между прочим, прочитал он свой доклад на русском языке, и тогда-то впервые русская речь зазвучала с трибуны конгресса. Дело в том, что Иван Михайлович добился признания родного ему языка официальным языком конгрессов; до этого же доклады должны были представляться либо на английском, либо на французском, испанском, немецком. С тех пор советские геологи делают свои доклады на русском языке.

Конгресс 1937 года, по общему признанию, прошел плодотворно, интересно и дружно. Советские геологи чрезвычайно гордились тем, что Иван Михайлович был избран президентом, что работы его столь высоко оценены за рубежом.

Между прочим, иностранные делегаты наперебой расхваливали редактируемый им журнал «Нефтяное хозяйство», рассказывали, как популярен он во всем мире. Статьи из журнала реферируются, переводятся и перепечатываются во многих странах.

Название журнала знакомо читателю: оно упоминалось в нашем повествовании. Посвятим «Нефтяному хозяйству» несколько абзацев. В самом начале своего существования журнал обратил на себя внимание Владимира Ильича; эпизод этот общеизвестен, давно уж «хрестоматийным глянцем» покрылся, но стоит полностью его привести, обратившись к воспоминаниям Ивана Михайловича.

«В то время, время начала наших работ по восстановлению нефтяной промышленности, большое внимание уделялось нами изданию специального нефтяного журнала, в котором попутно освещались вопросы и сланцево-салропелевого дела. Все выходившие номера нашего журнала, называвшегося тогда «Нефтяное и сланцевое хозяйство», я неизменно направлял Владимиру Ильичу. Посылал ему и все более или менее интересные новинки в нефтяном деле. Я должен покаяться перед светлою памятью дорогого учителя: у меня порою мелькала мысль, что вряд ли у него может найтись время для просмотра нашего чересчур специального журнала. Каково же было мое изумление, когда я от него получил следующее письмо:

«Главнефть

тов. Губкину.

3. VI. 1921 г.

Просматривая журнал «Нефтяное и сланцевое хозяйство», я в № 1–4 (1921) наткнулся на заметку (с. 199) «О замене металлических труб цементным раствором при бурении нефтяных скважин».

Оказывается, что сие применимо при вращательном бурении. А у нас в Баку таковое есть, как я читал в отчете бакинцев.

От недостатка бурения мы гибнем и губим Баку.

Можно заменить железные трубы цементом и пр., что достать все же легче, чем железные трубы, и что стоит, по указанию вашего журнала, «совершенно ничтожную» сумму!

И такого рода известие вы хороните в мелкой заметке архиученого журнала, понимать который способен, может быть, 1 человек из 1 000 000 в РСФСР.

Почему не били в большие колокола? Не вынесли в общую прессу? Не назначили комиссии практиков? Не провели поощрительных мер в СТО?

Пред. СТО В. Ульянов (Ленин)».

Меня это письмо изумило. Мелкая заметка действительно была похоронена где-то на задворках журнального номера и напечатана петитом, и тем не менее Владимир Ильич ее открыл и вытащил на солнышко. Письмо меня и обрадовало, ибо я им него увидел, что наш журнал Владимиром Ильичей просматривается, что мы имеем сугубо внимательного читателя и что, следовательно, надо держать ухо востро. Но среди сложного комплекса чувств, вызванных этим письмом, — преобладающим было сознание своей большой ошибки.

Поэтому я поспешил достать номер американского журнала «Engineering and Mining jornal» (№ 13 от 27 марта 1930 г.), из которого была взята заметка, и убедился, что заметка представляет собою мнение подписавшего ее корреспондента, не проверенное опытом и помещенное в отделе: «Мнения и предложения». Обо всем этом с облегченной душою я и написал 5 июня 1921 года Владимиру Ильичу, приложив выписку на английском языке самой заметки. Вскоре от него получил на маленьком листочке следующее письмо: