ГСП «Спасите Китеж»

Див, удобно расположившись в кресле, отключился, перейдя в сенс-сканирование. Он быстро обнаружил в ментале пси-следы бежавшей орды и взмахом руки показал Мясоедову направление поиска, не выходя в акустику, чтобы не потерять концентрации. Севастьян задал Иску общие ориентиры и, передоверив компу управление флайером, тоже перешел в скан. Совместными усилиями корректируя курс, некоторое время они уверенно следовали за похитителями. Потом патрульный устал и сдался — не было смысла дублировать намного более сильного супернорма. Усталое сознание ватным облаком охватила тяжелая полудрема, давая возможность хоть немного отдохнуть. Реальность напомнила о себе резко спустя два часа, когда корабль все еще летел над бескрайней степью. Севастьян проснулся оттого, что интраморф слегка шевельнулся в кресле, выходя из сенсинга, и, утерев со лба выступившие от напряжения капли пота, мрачно сказал:

— Все, дальше я следить не смогу. Пересекается слишком много следов, и все они по ауре схожи — несколько отрядов кочевников прошли тут с небольшим интервалом времени. Я вижу, как минимум, три разных направления. Попробуй еще раз сам, может, с техникой у тебя получится точнее.

Севастьян молча кивнул и защелкал по клавишам комма, подбирая настройки. Он не стал искать сложных путей и задал прибору параметры поиска подобия в надежде засечь второй коммуникатор службы истории, но странные помехи, искажая восприятие, мешали уловить точный след.

Вечерело, и Мясоедов с отчаянием думал о том, что похищенным девушкам придется провести ночь в кочевой орде. Последствий патрульный старался не представлять. Судя по мрачному лицу интраморфа, его терзали такие же мысли. Однако стрелка прибора внезапно перестала дергаться в разные стороны и развернулась к северо-востоку, четко указывая направление, как будто получила чей-то мысленный приказ. Спасатель вопросительно взглянул на спутника, но тот только пожал плечами и ответил вслух:

— Мне тоже это кажется странным, но выбора у нас нет. Мы должны хотя бы попытаться. Я чувствую отряд Гната: они далеко позади и давно потеряли след.

Мясоедов задал Иску новый маршрут, а Див устало прикрыл глаза и вновь перешел в сенсинг, пытаясь просканировать ментальные следы на избранном направлении. Минут пятнадцать полет продолжался в полном молчании, потом, наконец, Див резко приподнялся и скомандовал:

— Стой! Это где-то здесь! Я засек пси-поле Настены. И она… — интраморф заколебался, помедлил и с удивлением закончил: — Вроде, в порядке… Она вовсе не чувствует себя несчастной…

— Не чувствует себя несчастной? У кочевников? — переспросил Севастьян. — Что ты хочешь этим сказать?

— Сам ничего не могу понять, — честно признался парень. — Но в ее ауре нет темных пятен. Я бы сказал, что фонит радость, любопытство и… не знаю, как назвать, ну, моральное удовлетворение, наверное…

— Дружка себе там нашла, — предположил Мясоедов. — Полчаса здорового секса и полное моральное удовлетворение.

— Не стоит так шутить, — бросив на напарника мрачный взгляд, с холодком в голосе сказал Див, продолжая высматривать в степи стойбище кочевников. По ментальным ощущениям, они должны были подлететь к укрытию очень близко.

— Ладно, извини, — отозвался Севастьян, не реагируя на угрозу. Он уже догадался, что интраморф неравнодушен к двоюродной сестрице, и раскаивался в грубоватой шутке, но, услышав слова «моральное удовлетворение», не смог удержаться — очень уж неуместно прозвучала знакомая фраза в дикой степи на чужой Земле.

Внизу мелькнули какие-то скалы, за которыми вдали высился смутно различимый в темноте небольшой курган. Мужчины медленно облетели «поселок» по кругу, внимательно всматриваясь в дикий пейзаж. Глаз то и дело выхватывал из хаоса скал и камней силуэты старых крепостей и замков, но интуиция молчала: все эти «развалины» представляли собой игру света и тени, грустную насмешку природы. На деле скалы не имели ничего, хотя бы отдаленно напоминающего искусственное сооружение. И все же они продолжали ярко светиться в ментальном поле, будто издеваясь над людьми, которые прилетели за похищенными девушками.

Одна из скал сразу привлекала внимание. С виду это был каменный останец диаметром метров в пятнадцать и высотой около шестидесяти метров — эдакая естественная крепость в форме острого клыка с каверной внутри, будто специально созданной для того, чтобы хранить что-то ценное. В такой скале могло укрыться все женское население большой общины вместе с детьми, а ее стены выдержали бы любой удар, даже выстрел из гранатомета. Впрочем, плазмоган легко разнес бы скалу вдребезги, но Севастьян не собирался рисковать — ведь внутри предположительно находились муромские девушки и Ксения. Да и не взял он с собой плазмогана. А для того, что положить дикарей слабеньким излучением, следовало подойти к ним поближе — никакой мощности парализатора не хватило бы, чтобы преодолеть каменную стену.