Грызу небо зубами (Операция в Мали)

Городок меняется с каждым часом. Появилось много людей и машин. За проволокой раскинулся целый палаточный городок, за два дня построили почти километровые трибуны, разместив перед ними большие экраны, и приготовили стоянки для машин. На полигоне установили множество видеокамер. Напротив нашего коттеджа собираются любопытные и репортеры. Несколько корреспондентов пытались прорваться дом, но Мамонтов всех вышвырнул обратно. Но, однажды, настойчивый стук в дверь все же заставил меня подойти к ней.

В окошечко заметил знакомое лицо репортерши Эли Грифс.

- Николай, это я, вы можете впустить меня? - кричит она.

- Заходи.

Чуть приоткрыл дверь, Эли проскользнула в комнату; какого-то типа, пытавшегося прорваться за ней, пришлось вытолкнуть обратно.

- Что творится - сумасшедший дом. Вся Америка свихнулась на этом шоу. А где ваш напарник?

- Дрыхнет наверху.

- Может это и к лучшему. Капитан, я хотела взять у вас последнее в жизни интервью...

- Это хорошее вступление...

- Не смейтесь, я говорю серьезно.

- С чего вы взяли, что оно последнее? Ведь мы заключили контракт на год.

- Вы не продержитесь. Вообще-то вы знаете, что у вас в вертолете спрятана бомба?

- Знаю.

- А вы не подумали, что чья-нибудь рука возьмет и коварно нажмет кнопку.

- Это вы намекаете на генерала?

- Не знаю. Но я сама была ошарашена, когда узнала об этом. У вас же полно врагов и если будет нужно..., победы вам не видать.

- Это мы посмотрим. Лучше скажите мне, Эли, кто такой майор Траски?

- Вы даже этого не знаете?

- Нет.

- Да вы чокнутый. Майор Траски один из лучших летчиков в Америке. У него большой опыт боев в Ираке и Югославии, у него преимущество перед вами в ракетном вооружении, он через пять минут после взлета разнесет вас в щепки.

- А вы неплохо осведомлены.

- Конечно, я же репортер. Вы так держитесь, будто сделаны из железа, неужели вам на все это наплевать?

- Нет, конечно. Я вам даже откроюсь, я побаиваюсь майора Траски , побаиваюсь, что кто-то действительно нажмет на кнопку, и мы взлетим на воздух, но с другой стороны, я накопил столько злобы на эту несправедливость, что готов небо грызть зубами, даже раненым достать до глотки противника.

- Вы там, в Мали, тоже грызли небо?

- Грыз.

- Вам тоже много досталось?

- Досталось. Если вам рассказать, как меня один генерал избил, да так что я еле шевелил руками и ногами, а потом отправил в воздух на встречу со смертью, было бы чему удивляться.

- Расскажите об этом, Николай.

- Сейчас не время, как-нибудь потом.

В это время раздались шлепки тапок. На лесенке появился зевающий Мамонтов.

- Николай, кто там? Эли? Я думал, что после выходки Мэри тебя не увижу.

- Привет, Виктор. Вот пришла поговорить о вашем завтрашнем полете.

- Напиши о нас что-нибудь хорошее. Мы ведь не едим детей, не насилуем женщин, а просто взяты в плен и теперь прибываем в рабстве.

- Напишу, Виктор. Ладно, ребята, я вам симпатизирую, удачи в небе.

Она поцеловала меня в щеку и пошла к двери.

Утром приехали в ангар с вертолетами пораньше. Иона уныло докладывает:

- Командир, машина заправлена, пушки и пулеметы заряжены, имитаторы проверены, а с миной я не справился.

- Неужели совсем нет выхода?

- Командир, я не минер. Я технарь, изучил все ее провода, разобрался в предназначении каждого агрегата, но вот какой провод резать и нужно ли резать не знаю.

- Черт, что же делать?

- Не знаю. Кроме этого, могу сообщить тебе еще одну неприятную вещь. Кроме меня контроль над машиной ведут американцы.

- Как так?

- За моей работой следят. Сержант и еще двое все время крутятся вокруг нас. Они проверяют состояние бомбы тоже.

- Здесь пять вертолетов, в каждом заложена мина?

- В четырех, пятый с дефектом двигателя, я его собираюсь использовать для запчастей.

- Слушай, а нельзя...

- Я тебя понял, командир. Сумей сбить этого гада, может, пока все отвлекутся, я что-нибудь придумаю.

Вертолет выкатили из ангара. Мамонтов материт оружейников, которые поленились снять густую смазку с лент, сержант с кем-то лается по телефону, суетится вся команда обслуживания, только я почему-то думаю о другом, мне вспоминается сад светлячков, Дези в ореоле сияния. Где же ты теперь? Надо послать письмо в Калифорнийский университет пресловутой Ольге Томсон, может она пришлет весточку...

- Эй, - меня трясет за плечо сержант, - объявлена пятиминутная готовность. Полезайте в машину.

- Мамонт, пора.

Машина зависла в метрах ста от земли. Справа видны длинные ряды трибун, набитые народом, слева полигон. В воздухе еще два вертолета с телевизионщиками, они высоко над нами.

- Маг, один, - слышу в наушниках, - начали.

- Прошу наводку.

- Траски перед тобой, метрах в пятистах.

Теперь я увидел вдали приближающуюся жирную точку.

- Мамонт, уходим.

- Валяй, командир.

Разогнался и повернул влево. Траски погнался за мной.