Группа риска

Марат слышал, как хлопнула дверь подъезда и отъехала машина. Выключив телевизор, он отвернулся к стенке и едва успел натянуть на голову одеяло, как в комнату, бесшумно ступая, вошел Бараев-старший.

— Марат! Марат, ты спишь? Ма-ра-ат, проснись! — Владимир Юрьевич прошелся по комнате, переложил бумаги на столе, поправил календарь. — Марат, ты слышишь меня? Проснись, нам надо поговорить!

Марат пробормотал что-то нечленораздельное и еще глубже зарылся в одеяло. Страх пробудил в нем недюжинный актерский талант.

Владимир Юрьевич постоял над кроватью сына, сурово хмуря брови и почесывая нависающее над ремнем брюшко. Он подумал о том, в каком виде явился Марат после суточного отсутствия, а потом на память пришел один неприятный разговор, состоявшийся вскоре после того, как на квартиру его клиентки был совершен налет. Визит оперов добавил новый мазок в общую настораживающую картину, и Владимир Юрьевич хотел разбудить сына, чтобы немедленно расставить все точки. В последний момент он резко передумал и отдернул протянутую к одеялу руку. Он намеревался провести дома весь день; Марат, рано или поздно, поднимется, и тогда в разговоре с ним будет лишний козырь.

Еще раз прошерстив взглядом комнату, Владимир Юрьевич подобрал со стола записную книжку сына и ушел на кухню.

Следующие два часа Марат пролежал, не меняя положения, боясь лишний раз пошевелиться и выдать себя скрипом кровати. Ему отчаянно хотелось в туалет, но проход в это спасительное заведение перекрывал отец, гремевший на кухне кастрюлями и печатной машинкой, и приходилось терпеть, поджав колени к животу.

Муки становились все более ужасными и усугублялись тем, что Владимир Юрьевич, проходя по коридору, периодически заглядывал в комнату сына и подолгу стоял в дверях, насвистывая что-то из репертуара своей молодости и прожигая взглядом укрывавшее Марата одеяло.

Когда, после очередной проверки, Владимир Юрьевич удалился, оставив дверь широко открытой, Марат почувствовал, что больше терпеть он не сможет, и был готов встать и во всем признаться.

Спасло его то, что Владимиру Юрьевичу понадобилось сходить в гараж за оставленными в машине деловыми бумагами. Из соображений конспирации он, якобы случайно, затворил дверь в комнату и громко включил телевизор на кухне, а входную дверь открывал целых полчаса, двигая ее по миллиметру и озираясь. Принятые меры предосторожности не помогли: почувствовавший воздух свободы Марат услышал даже то, как он завязывал шнурки на ботинках.

Чтобы сходить в гараж, взять бумаги и вернуться, требовалось не больше десяти минут. Марат не знал, куда именно отправился отец, но в своих расчетах исходил из этой же цифры. Как только щелкнул «цербер», Марат вскочил с кровати и начал поспешно собираться. О том, что еще недавно мечтал посетить туалет, даже не вспомнилось.

Он влез в одежду, в которой проходил в выходные, заметил следы крови на куртке, выругался и стал переодеваться. Потом долго не мог найти ключи от своей квартиры и запропастившуюся куда-то записную книжку. Ключи он, в конце концов, нашел, выгреб из ящика стола деньги, но книжки, в которой были переписаны все его знакомые, так нигде и не оказалось. Времени больше не было, и, с замирающем сердцем, Марат выскочил из квартиры и скатился по лестнице.

Отца на улице видно не было, и Марат побежал к автостоянке, где держал свои «Жигули». Только проехав несколько кварталов, он почувствовал, что начинает успокаиваться, и остановился, чтобы обдумать положение и решить, что делать.

Если с первой частью программы кое-как удалось справиться, то вторая поставила Марата в тупик. Он не мог вернуться домой, потому что туда уже приходили менты и отец начал о чем-то задумываться. Он не мог не вернуться домой, потому что менты все равно просто так не отвяжутся, а отец, наконец, раскроет глаза и оценит всю ситуацию по-новому. Бежать немедленно имело бы смысл в том случае, если бы было, куда бежать. У Марата имелось достаточно знакомых для того, чтобы переночевать или даже пожить неделю-другую, но не в том случае, когда опера наступают на пятки и звонят в квартиру, которую ты только что покинул. Бесконечно так продолжаться не может и, в конце концов, ты сам позвонишь в дверь, за которой тебя уже ждут. Кроме того, необходимы деньги, и надо иметь внутри какой-то стержень, который есть у Олега и которого так не хватает ему.